Лев Пучков - Простреленная репутация

Вася, Петрушин и Глебыч остались в пансионате. До Сибири и Свердловска далековато, Ростов-папа тоже не близко. Кроме того, надо же кому-то на связи находиться. Вдруг командующему взбредёт в голову позвонить начальнику пансионата и поинтересоваться: как там поживают наши славные парни? Будет кому ответить и отмазать в случае чего. У Петрушина в кармане экстренная связь, предупредит. Знаете, как в армии принято:

– Где командир?

– Да тут он, рядом... Сейчас как раз на территории, скажите, что передать. Если срочно – пошлём человечка, перезвонит через десять минут...

Двенадцатого, с утра, прибыли все, кроме Лизы. Про Лизу вы в курсе.

Иванов, пожав лапы нам с Серёгой, вздохнул с видимым облегчением и пришёл в отменное расположение духа. Оказывается, он со вчерашнего дня, что называется, «сидел на измене». Вчера вечером вышел на связь Петрушин, сообщил, что звонил командующий и очень хотел слышать полковника. На заявление о том, что полковник на территории, отреагировал болезненно (сам военный, знает, что к чему) и сказал, что если он ему не перезвонит через десять минут, все мы пойдём под трибунал.

Это он маленько перегнул. Трибунал у нас отменили бог весть как давно, теперь это мероприятие называется не так сурово: военный суд. Но всё равно – неприятно. Зачем подо что-то идти, если можно и так обойтись?

Иванов, естественно, тут же был оповещён об опасности – вовремя Витя насчёт второй трубы расстарался! И перезвонил буквально через семь минут.

Командующий ехидно спросил, большая ли в пансионате территория, и предупредил, что завтра к обеду у нас будут журналисты. Героям иметь бравый вид, всем остальным спрятаться в номерах – никаких намёков на контакты. С героями поработать, чтобы вели себя примерно и не сболтнули ничего лишнего. Сопровождающих журналистов военных предупредить насчёт конфиденциальности. Вопросы?

Нет вопросов. Всё сделаем в лучшем виде.

После этого Иванов немедленно связался с моей бригадой и потребовал, чтобы меня срочно разыскали и пригласили к телефону. Ему ответили, что это невозможно ввиду того, что я в данный момент нахожусь в командировке. А когда полковник потребовал мои домашние координаты, его вежливо послали. Не даём данных – и всё тут. Закон о гарантиях личной безопасности участников читали? Да никого не волнует, кто вы такой. Может, вы враг, искусно маскирующийся под полковника Иванова!

В общем, полковник переживал. Сказал ведь – до исхода двенадцатого. Вот интересно получилось бы, если бы я прибыл не утром, а именно к исходу. Но я дисциплинированный военный, прибыл с запасом. И за это мне огромное спасибо.

– Сегодня после обеда, как только спровадим прессу, поедем в город, – принял решение Иванов. – И каждый купит себе сотовый телефон. Ну вас в задницу, с вашими отлучками... Деньги всем выдали, так что вы теперь богатые. А телефоны родственникам пригодятся.

Нам и в самом деле выдали «боевые» за два месяца, зарплату и командировочные. Получилось довольно неплохо, но я все свои деньги отдал семье, а себе оставил только на прожиточный минимум, о чём не преминул заявить полковнику.

– Да это не проблема, я тебе займу, – добродушно пробурчал Вася. – Мне тот сотовый до одного места – у меня всё равно рация...

– Какая, на фиг, рация? – удивился Иванов. – Я же сказал – не брать ничего! И с кем, если не секрет, ты тут собрался связываться?

– У меня тоже рация, – скромно потупился Петрушин. – Мало ли как оно повернётся...

– Так-так... – Иванов подозрительно уставился на наших боевых роботов. – Может, вы, помимо раций, ещё кое-чего прихватили?

Петрушин с Васей виновато переглянулись и синхронно опустили головы. Я бы даже сказал – с тоскливой обречённостью опустили. Как те детишки, что приволокли домой красивую противотанковую мину (вся такая зелёненькая, гладенькая, кругленькая и блестит) и не встретили должного понимания со стороны недалёких родителей.

– Ну, пошли, посмотрим, – Иванов не стал зря брызгать слюной, а сразу направился в наш с Васей номер.

– А покажите-ка нам, товарищ майор, что у вас тут в закромах...

Вася послушно выволок из-под кровати свою безразмерную сумку типа «мечта оккупанта» и, печально вздохнув, предъявил взорам товарищей «закрома».

Перечисляю по порядку, что было у Васи в сумке:

– десять банок сгущёнки, четыре суточных сухпая в целлофане;

– разгрузочный жилет от «склона»;

– четыре «ИПП», оранжевая унифицированная аптечка, плюс пять шприц-тюбиков с промедолом;