Евгений Павлов - Мракан-сити

«Ладно» — подумал Блейк.

Уолтер Бёрк медленно, но верно достигал своей цели. Сегодня полисмен встретился с другим человеком, знающем о послужном списке прокурора. Это — бывший коллега Кригера Стивен Страм — опытный юрист, преподаватель экономики и заместитель ректора экономического университета. Три в одном.

— Что можете сказать по поводу этого человека? — Бёрк кинул фотографический снимок на стол.

Еще пока молодой, но неспособный похвастаться хорошим зрением, господин Страм внимательно посмотрел на изображенного на снимке человека. Чтобы определиться с ответом, ему пришлось взять двухминутный перерывик. То ли память подводила, то ли подыскивал нужные слова…

— Знаю его…

Бёрк наступал:

— Что о нем скажете?

— Ничего хорошего — юрист скрестил пальцы, — Народ работал в атмосфере постоянной нервотрепки из-за этой сволочи.

Офицер узнал, что «нечистик» подгадил мистеру Блуму, подпортил жизнь мистеру Страму, и, возможно, насолил еще многим другим. Для лучшего прояснения ситуации он регулярно спрашивал, уточнял, узнавал и также не забывал делиться собственными впечатлениями.

— Простите, ничего не понял. Что произошло? Какой-то инцидент?

— Инцидент… — Страм выдавил из себя поддельную усмешку для усиления негативного окраса собственных громких высказываний насчет «кристально-чистого» окружного прокурора, — Не то слово. Уволили многих. Хотя я явно приуменьшаю…

— А без преуменьшения?

— Отстранили почти всех рабочих, позже на эти же должности взяли новых, менее компетентных. И все из-за придурка Кригера.

— Вы не знаете, из-за чего он так распорядился?

— Тут прослеживался личный интерес господина обвинителя. Вы же понимаете, надеюсь, что большинство подобных Кригеру счастливцев честны лишь на словах, а по сути каждый пытается отстоять свое, махая рукой на справедливость. Из-за него мне пришлось перестраивать весь свой бизнес, пересоздавать. Понимаете? Эти заморочки стоили мне самого дорогого — времени.

— Сколько потратили?

— Два года, мать его! — Страм так взбесился, что, чудилось, его уже не остановить: скинув со стола все предметы, включая настольную лампу, он закричал еще раз, — Аморала надо привлечь за открытое использование должностных полномочий вопреки простой человеческой справедливости!

— Ясно. Очень тонкий и, к сожалению, действенный способ… — сказал Бёрк, узнав от бывших приятелей прокурора достаточно для составления вывода — в департаменте «чужой».

— Поговорить надо — Бёрк еще раз подошел к лейтенанту. Он боялся предпринимать что-то радикальное, тем более беспокоить Фернока, которого несколькими часами ранее подозревал в сотрудничестве с «оборотнем».

Со страхами приходилось бороться…

— Почему не к Пэксвеллу, а сразу ко мне? Я что тебе, служба спасения?

Уолтер предполагал услышать нечто подобное. Посему ответы были приготовлены заранее.

— Пэксвелл доверяет ему. Не хочу травмировать…

— А что такое с ним, что ему может навредить известие о лживости этого ботана? — молчание Уолтера поднапрягло лейтенанта, — Старость — не радость? Волк превратился в овечку?

— Прошу воздержаться от оскорблений…

— Так уж и быть. Только не здесь… — Фернок быстренько вытащил из правого кармана ключи, и они вышли на улицу.

Лейтенант взял машину.

Через десять минут.

— Куда едем?

— Ко мне домой. Думаю, его величество Фредди Кригер, там камер не наставил!

За разговором полицейских проследил Джерси. Дальше контроль не представлялся возможным, так как копы покинули здание департамента.

«Сука, заподозрил. Но как? В таком случае его интеллект выше, чем у моего непутевого братика».

За спиной Баллука, на деревянном стуле сидел ФБРовец Ван Хорн. Вот только совсем не двигался, потому что… был мертв. Задушен…

«Вроде, сделал все, как всегда, по умишке: избавился от потенциальных стукачей: Шифер, Вальетти, Ван Хорн и Гарсетти. Все они мертвы теперь. Но, твою же мать, не прошло и дня, как образовались другие, не менее опасные. Задаюсь вопросом, когда ж это, мать его, прекратится? Видимо, начинаю терять контроль — порядок».

Не мысли о тюрьме, не о возможном проигрыше выводили Джерси из себя, а, скорее, осознание, что не только от него зависит исход.

С трудом закончив поломойство, Блейк поместил швабру в кладовую и вернулся к Ферноку, чтобы обмусолить дальнейшие телодвижения. Начальник и сам пребывал в некотором шоке от своего наезда, но повторять не устал: