Евгений Павлов - Мракан-сити

— А так вот тогда, особист! Очень просто! — смешливый психопат развел руками и высоко подпрыгнул, — Поднапряги извилины: если Сраун разок, по какой-то одной, известной лишь ему одному причине, зассал, это ж не значит, что теперь он будет ссать всегда! Вспомни поговорочку, которая в тренде на твоей родине, один раз — не пидорас! И сразу все изменится…

— То есть, Вэйн может проявить себя в будущем?

— Если будешь недооценивать своих врагов, то погоришь. Это не мнение, это данность…

— Шуруй. Не задерживаю…

— Хорошо, мистер Хэлван… — русский покорно ушел, оставив братию «развлекаться».

Джерси уставился на в тот миг отвернувшегося брата, который был настолько труслив и ничтожен, что не мог смотреть в глаза, даже зная, что тот, кого он подставил, ничего не сможет сделать.

— Смотри на меня… — такой обиды, как сейчас, Баллук доселе не испытывал. Раны предательства, особенно, когда предают близкие, затягиваются очень медленно. Процесс восстановления столь мучителен, что отпадает влечение к жизни, — Смотри! — крикнул Баллук, — Не отводи взгляд!

«Я должен» — Фредди пытался себя заставить повернуться…

— Брат, ты и так уже все понял, для чего тебе нужно со мной разбираться? А? Природу мою не изменишь… — Фредди ненавидел своего брата, равно как и всех остальных людей, и не имело значения, родственники они его или чужие люди. Но родственников он ненавидел куда сильнее, чем неродных, — Просто посмотри в глаза смерти. Посмотри… — в значительной степени, — Ты же стольких убил, стольких отправил на тот свет, а со смертью так и не общался…

— Я не боюсь смерти… — грозный голос Джерси попритих, и уже был далеко не таким грозным, — Ее боятся только трусы. И я даже знаю человека, который был к ней готов, который ждал ее. Смерть…

— Ага! — Фредди почесал подбородок и подошел к связанному на несколько шагов ближе, — Интересно, а этот твой знакомый, чтобы заикаться о небоязни смерти, хоть раз встречался с ней?

Джерси ответил, с безмерным презрением к брату, который открылся как враг — как бесчувственная машина, робот, нацеленный на уничтожение своей родни.

— Тебе видней. Он — твоя сестра!

Прокурор покачал головой, изображая мнимую жалость.

— Ты любил ее, я знаю. Но и я тоже! Мы из одной семьи, как же без обоюдовыгодной любви?

Джек смотрел на них и думал:

«Я несправедлив в девяносто девяти процентах! Почти все это не все, это почти все. Всегда нужно нести сугубо по факту и нисколько не привирать. Любое, пусть самое незначительное, преуменьшение для придирчивых правдолюбов уже нечто, из ряда вон выходящее.

Я часто перегибаю палку. Но только не в этом ситуэйшене. Здесь я абсолютно справедлив. Передо мной два дебила, и только один из них убивает свою родню. Я думал, это вытворяет Джерси и хотел его наказать, собственно, поэтому он сейчас не у дел. Но теперь оказывается, что убийца родни это Фредди.

Что-то у этих парней явно не так с головой. Надо узнать, у кого больше не так, убить больного, а более-менее адекватного отпустить или хотя б подвергнуть менее жуткой пытке. Все-таки убийство сестрички не лезет ни в какие ворота».

Но потом он посерьезнел:

— Давайте, сознательные клеветники, живее выясняйте, кто из вас, засранцев, сильнее жаждал смерти бедняжки Скарлетт. Я в душе не ебу, зачем вас родили…

— Так кто? — повторил Джек, — Кому было выгодно мочить Скарлетт, а? — и уставился на Джерси, — Специально гонишь на Фреда, чтобы спасти задницу? Идиот!

— Никогда — тихо молвил Джерси, — Никогда не говори о человеке, если не знаешь его…

— Что я должен знать?

«Во мне пробудилось чувство справедливости. Это — как раз то, что нужно для принятия решения».

— Правду… — Баллук словно переместился во времени и в пространстве, вернулся в Лондон…

Видя, что по вечерам вытворяет отец, Джеймс, который практически не появлялся дома, отважился на разговор с матерью. У Хелены была просьба к старшему сынишке, она искренне надеялась остаться услышанной.

— Ты видишь, как боятся Фредди и Скарлетт?

Джеймс, нехотя открывать рот, обходился кивками.

В сложившейся обстановке Хелена, внешне постаревшая из-за быта, превратившегося в чреду непрекращающихся стрессов, винила и себя, в том числе, не только мужа. Но больше, чем за свою жизнь, женщина переживала за жизни детей.

— Каким бы человеком ты ни стал, плохим или хорошим, в твоих обязанностях защищать их. Ты сможешь позаботиться о сестре и о Фредди, если что случится?