Евгений Павлов - Мракан-сити

Джек с сокрушительным разочарованием пронаблюдал, как русский глотает, как он потом еще раз глотает, как опустошает стакан и повторно наливает.

«Мда, лажанул ты, Джеки, ох, как лажанул. А почему б тебя за одну лажу не списать со счетов? Можно, да еще как можно. Списывают со счетов не только опасных типов и рядовых негодяев-устрашителей, но и командиров, полицейских, летчиков… Боже, да что я парюсь? Всех списывают.

Ты стареешь приятель. По тебе заметно, — пока Джек болтал сам с собой, «в мыслях», Джерси пытался откачать схватившегося за сердце, «быстро слившегося» понтореза Дмитрия Артемовича, — Ты очень стар, и когда конкретно прижмет, тебе никто руки не подаст. А почему, знаешь? Потому что ты коварная сволочь. А с коварными сволочами у цивилизованных людей разговор короткий. Они их просто не терпят. Можно пить вредный для желудка лимонад и писать после питья столько, сколько душеньке угодно. Но это, отнюдь, не сделает тебя хорошим человеком, а уж тем более ведущим ночного эфира или учителем танцев» — рассудительный процесс Джека Хэлвана оборвался на самом интересном месте из-за упавшего с грохотом Дмитрия Артемовича.

— Налажал…

Судя по посиневшим губам, высунутому языку и открытым глазам, «Димуля» «откинулся», от интоксикации…

Несмотря на предупредительную очень символичную стычку с отморозками, Фредди Кригер вернулся на работу — в славный департамент. Но теперь это был уже не тот невозмутимый сторонник правосудия, которого все знали: он изменился, став тихим, как мышь. Шел, оглядываясь по сторонам, периодически всматриваясь в недоверчивые лица сотрудников…

Даже Пэксвелл, ранее доверявший Фредди, почитавший Фредди, считавший Фредди одним из самых честных и порядочных людей на Земле, не подошел и поздороваться. Сделал вид, что не заметил…

— Ребята классно сыграли. Я засмотрелся, и главное, не заметил, что выпил столько, что просто… — а вот Фернок, обсуждавший с Дрю Вэйлондом и Мигелем вчерашний матч по регби, еще как заметил, засек глазами «крысу», — Ути-ути-пути, что, тебя кто-то обидел?

Лейтенант умело выражал презрение, по-актёрски: брови опущены, нос сморщен, нижняя губа приподнята и сомкнута с верхней губой, глаза косят. Ощущение, что он подавился и сплевывает.

Испытывая не меньшую неприязнь, Фредди смотрел на своего обидчика до поры, пока не скрылся за углом коридора.

Джерси проверил лабораторию. Мало сказать, что увиденное потрясло. Мозг упорно отказывался верить.

«Как?»

Капсула была разбита, приборы отключены, провода порваны, а тело… пропало.

Стараясь не падать духом, гангстер вернулся в резиденцию.

Дойдя до зала-резиденции, он сел за стол и стал прикидывать в уме… как дальше быть.

Его грызла мысль — вероятность участия брата в тайных направленных против него или без его согласия действиях.

«Фредди».

Но пока еще точно не было известно, он принял решение отбросить эти опасения. Послышался звук открываемой двери и стремительный топот армейских сапог.

К боссу подошли трое мулатов в комбинезонах (как и убитый Птенчик, эти типы входили в банду чеченцев).

— Что стряслось? — дрожащими руками Баллук пододвинул к себе бутылку виски.

— Убиты все ваши кореша, господин, всех тех, с кем работали в молодости, уже нет.

«Господи».

— Как это?

— Джерми Брубэйкер недавно концы отдал. Кто убил его — знаем…

— И кто же он?

— Она — в один голос ответили «чеченцы».

— Ах… — Баллук схватился за голову, — Меня скоро сведут в могилу, но, может, и к лучшему…

Немного помолчав, босс спросил подчиненных:

— У вас все?

— Да, сэр…

— Тогда свободны…

— Уверены?

Джерси сказал:

— Уйдите… — без заметной в голосе зловещности, присущей ему, — Дайте побыть одному…

— Дайте побыть…

Фредди зашел к Джерси ровно через час после того, как ему позвонили и попросили проведать брата. Первая замеченная прокурором странность — сильные изменения в движениях Джеймса, в том же голосе, в дыхании… И ему не почудилось: Джерси — человека, которым он стал, на время подменили человеком, которым он мог бы стать, сложись судьба чуточку иначе — сентиментальным.

После длительного молчания, воцарившейся в резиденции гробовой тиши, Фредди отважился на вопрос:

— Зачем позвал?

И получил ответ, прозвучавший проникновенно, мягко и душевно.

Чтобы получше вжиться в чуждую для себя роль скорбящего печальника, Джимми подошел к окну, как раз в ту самую минуту, когда ударил гром и с почерневшего неба посыпались мелкие капли дождя.