Евгений Павлов - Мракан-сити

Антон маленько рассердился из-за регулярных преподозрительнейших просьб партнера не добиваться решительности судьи.

— А вам какая выгода с того, что я все брошу?

Услышав прямой вопрос, преподозрительнейше замкнулся.

Но «Тоха» наступал.

— Я получу ответ?

Бывший шеф раскололся, как колются, грецкие орехи. Он не смог долго скрывать от решительного Белова, на чью сторону перешел.

— Ладно, хочешь правды? — Артемович открыл коньяк, — Будет тебе! Только не говори потом, что я тебя не предупреждал, оки?

Как же быстро юрист возненавидел человека, с которым проерзал без малого десять лет. Причина крайне частой и резкой смены настроения, последнее время мучившей Антона, крылась вовсе не в наступающей весне, и не в психическом недуге. В тягостном предчувствии…

— Выкладывайте… — пока еще тихий голос Антона заметно грубел.

— Мда… Никогда не думал, что придется действовать против практически сына, против человека, которого тащил и, можно сказать, всему обучил и вырастил!

Опустошив бокал производимого из определённых сортов винограда напитка, Дмитрий расселся поудобнее на мягком диване, положил руки на пересытый живот и… все рассказал недоумевающему.

— Буду говорить, как есть, а тебе советую принять эту информацию без прецедентов. Ты уже взрослый, понять должен, что мир не шахматы, а люди не фигуры, так как не делятся на черных и белых… Цель твоего прилета сюда — арест Бориса Гуднаева, так? — Антон промолчал, — Так! Но скажи, как ты думаешь, зная Бориса больше, чем тебя, я позволю тебе посадить за решетку моего, если не брата, то лучшего друга? А, Тош? Думаешь, я реально позволю тебе это сделать?

У Белова от такой правды перекосило лицо.

Следующее бывший шеф произносил с ложным сожалением:

— Я предпринял все, что мог. Больше вариантов, как можно спасти тебя не вижу. А ссориться с друзьями… Не, Тох, так не пойдет. И теперь… — прошла мимолетная пауза, — Теперь уже Борису решать.

Сначала взгляд Белова был отстраненным, безучастным, словом неживым, а потом глазные яблоки налились кровью, и сердцем юриста завладела ярость.

«Ненавижу».

— А вы, Дмитрий Артемович, сволочь редкостная…

В ответ на «комплимент» мужчина нескромно захихикал.

— Ты еще сволочей в своей жизни не видел, наивный дебил! Ой, не могу я… Как же ты меня позабавил…

Эмоции переполнили Антона, и единственным вариантом хоть как-то проучить подпольного деятеля было — облить его рубаху содержимым обоих бокалов, что он, собственно, и сделал…

— Эй — возмутился Артемович, ощутив на лице пышную пенку капучино, — Ты вконец оборзел? Ты хоть знаешь, во что это может вылиться, щенок!

Услышав гневный крик, официант живо подбежал к парочке и полюбопытствовал:

— В чем дело?

Русский подумал:

«Мафия пусть разбирается с этой падалью, а я уж не буду напрягаться».

— Да ничего, собственно! — ответил Артемович, и посмотрел на отчаянного «Тоху», — Чисто мужские разборки. Выпили, засуетились, перенервничали… С кем не бывает? — он засунул в карман американца счет за знатный ужин, — Держи, заработал! — даже чаевые…

Фредди долго не отходил от помещенного в капсулу человекоподобного создания, чью жизнедеятельность поддерживают капельные трубки, поставляющие в тело вещество.

— Этот вирус называется бешенством — стал объяснять Джерси.

Рассказ занял более получаса…

Джеку Хэлвану досталась одна из самых приличных камер, какие только есть в клинике. Чистое белье, удобная койка, даже стопка книг английских мэтров-литераторов (к которым пациент не прикоснулся, разве что одну использовал в качестве туалетной бумаги).

И вот, к преступнику зашла симпатичная медсестричка, повелительно велевшая лечь на живот, мол, назначили успокоительное…

А Джек, чего и стоило ожидать, запаясничал:

— Мамочки, это что-то с чем-то. Никогда так не отдыхал! Это просто какая-то туристическая база на окраине Мракана, хоть и однозвездная! Оптимальный вариант для недорезанных бюджетников! — Джек вытянул пальчики (так как конечности были привязаны кожаными ремнями к койке) и дотронулся до попы медсестры, — Но ты это, не мучай меня, пожалуйста, ладно?

— Что вам угодно? — поинтересовалась девушка.

Джек подумал, что мудренее выклянчить и ответил:

— Очки угодны. Вот что!

Медсестра посмотрела на лежачего психа, улыбнулась и поинтересовалась с понятным подозрением: