Владимир Макарычев - Тайна острова Матуа

Вишневедский понял из сюжета, что сделка, считавшаяся делом его жизни, на грани провала. После такого сообщения русское правительство не рискнет подписать договор по передаче в аренду, не говоря уже о продаже острова!

Догадка его не только оправдалась, но неожиданно нашла материальное подтверждение.

Американская делегация в спешке покидала саммит. Оказалось, пришло еще одно важное сообщение о боестолкновении российского корабля под названием «Brash» с американским судном военной разведки. Погиб гражданин США!

Моисей не сразу сообразил, что перевод с английского «brash», означает «нахальный», а точнее, «дерзкий». Именно так назывался русский корвет, который он наблюдал сутки назад на Русском мосту. О нем говорил и капитан первого ранга Брайтинг в уютном кафе, где Моисей узнал о желании русских направить к острову с секретной миссией военный корабль. Уже тогда понял о готовящемся заговоре и обратился к Илие Санаксарскому с просьбой помочь найти офицера с этого корабля.

Вишневедский сидел в одной машине с Лисом. Они уже сорок минут маялись в пробке, тщетно пытаясь прорваться сквозь толпу митингующих, внезапно перекрывших все подъезды к месту проведения саммита. Люди размахивали лозунгами одинакового содержания: «Нет продаже США острова Матуа! Не допустим второй Аляски!»

— Похоже на запланированную акцию протеста, — высказал вслух догадку атташе.

— Собрались как по команде! И кто же ими руководит? Помнится, вы докладывали об отсутствии протестных настроений у населения по поводу продажи острова? — необычно отреагировал Лис.

Люди на самом деле вышли на улицу, словно по неведомому сигналу, с одним для себя вопросом — почему их принципы и землю продают, не спросив народного мнения? Приводили в пример единовластное решение царя о продаже Аляски. Общественное мнение считало такой поступок прошлой власти преступным. Они не протестовали, а всего лишь возмущались. Стыдились своего унижения. Словно туземцы, опоенные американскими колонистами спиртом, а утром, протрезвев, как оказалось, продавшие сами себя. И место им после этого на бесплодной земле, в резервации.

Лис закурил горькую сигару, а мысли Вишневедского искали выход из создавшегося положения. Как всегда в трудную минуту, ему первому открывались спасительные идеи. Лис хорошо это знал и завидовал такой особенности аналитического ума коллеги — разведчика.

— Мы должны перехватить у русских секретный груз, найденный на острове, — заговорил Вишневедский. — Ясно, острова нам не видать! Протесты местного населения, интерес мирового мнения к необычной находке испугает «русских друзей Америки». Значит, не стоит тратить время на их уговоры. Остров отошел на второй план, внимание всех игроков сейчас приковано к таинственному грузу. К золотым табличкам с тайной управления людьми и долгожительства.

Накопленная многочисленная информация благодаря встречам с разными людьми за последние два дня выстраивалась в одну логическую цепочку: старец Илия и его опыты с телепортацией на русский корабль, Брайтинг с его знанием штабной обстановки, личная агентура во Владивостоке, связи с людьми из областной прокуратуры, наконец, связи самого Лиса. Именно он знал верхушку русского политического руководства, принимавшего участие в данной сделке. Атташе понимал: только совместно с Лисом возможно справиться с задачей захвата секретного оружия, которое «мощнее вместе взятых атомной и водородной бомб». Именно так только что сказал русский ученый с экрана телевизора. Он ждал от Стронга сигнала на сближение и не спешил раскрывать своих дальнейших замыслов. Больше всего угнетало незнание истинной цели русского корабля, увиденного им вчера с моста острова Русский.

Машина с трудом выбралась с заполненной людьми улицы и понеслась в сторону от города.

— Вторая часть операции началась! — таинственно проговорил Лис.

Вишневедский не понял своего начальника, но уточнить, что имел в виду под началом следующей операции, не решился. К тому же не был уверен, воспользуется ли тот его предложением.

Машина резко затормозила и свернула с дороги на малоприметную грунтовку. Мокрая листва желто-красным ковром устилала лесную дорожку. Высокие клены и кособокие березки сбросили к своим ногам некогда красочные одежды. В воздухе пахло осенним унынием.

— Как здесь природа похожа на нашу, — выходя из салона, произнес Лис. Широко раскинув руки с наслаждением пьяницы после долгожданной рюмки водки, вдохнул полной грудью холодеющий приморский воздух. Пружинисто нагнувшись, собрал в пригоршню липкую листву из-под одиноко растущего дерева и подбросил ее над собой. Подождав, когда упадет к его ногам «вчерашнее лето», пнул с ожесточением, раскидав его по желтой траве вперемешку с липким снегом. В порыве чувствовалось мощное желание обладать и повелевать.