Сергей Соболев - Танго втроем

Но Бушмин, хотя и дурак, потому что попался так по-глупому, все же не был законченным идиотом. Пропагандистский посыл ему был предельно понятен: вот эти, чьи лица мельтешат в кадре, они и есть настоящие убийцы, потому что именно они отдают приказы, а такие, как «крутой блонд», лишь рядовые исполнители, второстепенные, в общем-то, персонажи.

— Ну что, Бушмин, посмотрели?

Смуглолицый и Джи-ай рокирнулись местами, первый уселся на табуретку, второй — испарился.

— Только давайте больше не будем юродствовать и корчить из себя слабоумного!

«Так кто ж тебя заставляет? Не юродствуй! И не корчи из себя слабоумного!»

Визитер, а он явно косит под старшего, на реплику никак не отреагировал. Наверное, не расслышал. Бушмин забыл включить связь с внешним миром.

— Давайте говорить серьезно. Скажите, Бушмин, чего вы добиваетесь вот таким своим поведением? У вас есть какая-то цель? Извините, но на идиота вы не смахиваете. Окажись в вашей шкуре другой человек, даже подготовленный, он бы и двадцати четырех часов не продержался. А вы ровно месяц в бегах, уворачивались, маневрировали, ходили по лезвию ножа, по краю пропасти, да еще и огрызались. Так чего же вы добиваетесь? Каков ваш замысел? Что вам нужно, вернее, в чем вы нуждаетесь? Может, вам нужны деньги? В обмен на ту информацию, которой, а я в этом уверен, вы единолично располагаете?

Бушмин тут же включил связь.

— О-о, деньги… Денежки я люблю. Вы что, серьезно про «мани»?

— Я что, по-вашему, похож на несерьезного человека?

— Гм… Могу я поинтересоваться, какой… суммой вы располагаете? Я вот почему спрашиваю… Может, у вас денег не хватит? Я хотел бы с вашим начальством переговорить.

— Я и есть «начальство», — сказал смуглолицый. — И я уполномочен вести переговоры с вами по всему кругу вопросов.

— Хорошенькие переговоры, — хмуро сказал Бушмин. — Заковали меня, как каторжника…

— Сами виноваты! — резко сказал американец. — Вам было сделано предложение! Через Карсакова! Забыли?

— С деньгами, значит, напряга нет? Хоть это меня радует… Миллион баксов. Да, миллион ваших американских долларов. А к нему пакет гарантий. «Грин кард», а еще лучше гражданство. Обещаю, что на одно из кресел в Конгрессе претендовать не буду.

— Вид на жительство, да и смена гражданства — решение этих и других проблем мы вам гарантируем, — задумчиво сказал американец. — Что касается названной вами суммы. Вы запрашиваете большие деньги. В принципе такую сумму мы могли бы выплатить. Но сами понимаете, не за ваши красивые глаза. Какого рода товар вы можете нам предложить?

— Пожалуй, я продешевил… Что такое нынче «лимон»?

— Определитесь наконец! И назовите мне точную цифру!

— Десять миллионов!

Что характерно, подумал про себя Бушмин, наблюдавший за реакцией американца, тот не стал возмущаться, мол, несерьезно, Андрюша, кто ж тебе такие бабки отвалит… И как-то даже особо не удивился, только призадумался крепко.

— Вы хотите сказать, Бушмин, что знаете, где находится тайник? И вам известно его точнейшее местонахождение?

— Тайник? — удивился Бушмин. — Какой тайник? Я разве что-то говорил о тайниках?

Смуглолицый даже заерзал на своей табуретке.

— Бушмин, мы уговорились вести дела серьезно! Речь идет о деньгах! О больших деньгах, которых вам, возможно, хватило бы на всю оставшуюся жизнь.

— У тебя, сучий потрох, денег не хватит, чтобы Андрея Бушмина купить!

Сказав эти слова, Кондор отключил связь с внешним миром.

— Щенок! — процедил американец, вставая с табурета. — У тебя времени осталось до восьми утра! Думай! Если я не получу от тебя того, на что рассчитываю, ты пожалеешь о каждом сказанном тобою здесь слове!

Графтон вышел за дверь. Поманил пальцем одного из двух находившихся в операционном зале сотрудников.

— Я буду в здании Центра. Если он захочет что-то сообщить — дайте мне знать! «Кино» крутить непрерывно! К восьми утра подготовить все для проведения нарко— и гипнодопроса! У нас в запасе всего двое суток, за это время мы обязаны «расколоть» его!

И уже направляясь к выходу из бункера, строго сказал:

— С Кондора — глаз не спускать!

После ухода смуглолицего Бушмина наконец повели в туалет. Ноги были стреножены путами таким образом, что он мог лишь мелко семенить, как японская гейша. Руки скованы «браслетами» впереди, два мордоворота, держа под локотки, следили, чтобы он ничего не отчебучил. В самом туалете возникла заминка, пришлось Джи-ай отстегнуть одну руку, вторую он приковал на время к своему запястью. Андрюша сделал все, в чем испытывал нужду, потом уже, когда вышли в короткий коридорчик, попробовал локтем, хорошо ли накачан брюшной пресс у морского пехотинца США. Пресс оказался словно из железа, так же, как кулак напарника Джи-ай, который больно грюкнул Бушмина по почкам.