Сергей Зверев - Особо сильный противник

Существовал другой выход. Можно занять круговую оборону и удерживать аэродром до прилета вертушек, но интуиция подсказывала Вежновцу, что они не продержатся и пяти часов. Тем более где гарантии, что вертолеты не будут сбиты «стингерами» или же родной «иглой».

Окончательное слово было за пилотом и бортмехаником после их оценки состояния самолета, и теперь Вежновец направлялся к ним с твердым намерением выяснить все до конца.

В помещении, где находились пассажиры, стоял крепкий запах алкоголя. Пилот спал, уронив голову на сложенные руки, а бортмеханик раскуривал сигарету.

– Давайте пройдем со мной, – Вежновец сделал приглашающий жест рукой. – Мне нужна ваша консультация.

– Да ради бога, – бортмеханик поспешно поднялся с места. – А в чем дело?

– Видите ли, в самолете была перестрелка. Мне надо точно знать: сможет ли он подняться в воздух.

– Как? – бортмеханик выглядел удивленным. – Я проверял самолет, но разве вы собираетесь лететь на нем?

Павел остановился перед дверью, пропуская его вперед. Они вышли на улицу и направились к авиалайнеру.

– Да. Вертолеты не успеют, и другого выхода нет. Вы видите какие-то препятствия?

– В общем-то нет, – бортмеханик неопределенно пожал плечами. – Если у вас есть профессиональные летчики…

– Я думал, что смогу рассчитывать на второго пилота.

– Вы же сами видели его состояние. А тут еще эта кровь на приборной панели…

– Разве она влияет на техническое состояние самолета?

– Вы меня не поняли, – поспешил исправиться бортмеханик. – Здесь не техническая проблема, а психологическая. Пилота в кабину силком теперь не затащишь.

– Психологическую сторону проблемы я беру на себя, – жестко сказал чекист, – ваше дело осмотреть самолет и дать ему техническую характеристику.

Оставшийся отрезок пути они прошли в полном молчании. Внешне «Ту-154» ничуть не изменился, но чекист, который побывал в салоне, знал, как все обстоит на самом деле.

– Вы здесь пока осмотритесь, а я скоро подойду. – Вежновец развернулся и пошел к КДП.

Скоро российский спутник-шпион входил в сектор, позволяющий отслеживать Северный Афганистан. Вежновец рассчитывал получить свежие снимки лагеря боевиков.

Только бросив взгляд на монитор, он понял, что надежды и ожидания оправдались. С Лубянки были высланы несколько довольно четких фотографий. Некоторое время он их внимательно изучал, и выражение его лица по окончании осмотра не предвещало ничего хорошего.

К фотоснимкам прилагалось новое сообщение, которое подтверждало предыдущие распоряжения. Из него следовало, что всех десантников необходимо погрузить на «Ту-154» и следовать до Душанбе.

Павел оговорил в ответе сведения о возможных повреждениях авиалайнера и о состоянии второго пилота, но обнадежил, что попробует сам управиться с возникшими проблемами. Сейчас самое главное – добраться до контейнера. Он понимал, что задание будет выполнено только тогда, когда штаммы сибирской язвы окажутся у него в руках, а не у неподконтрольного ему майора, который способен плюнуть на все указания свыше, будто хозяином над ним один Господь Бог.

Вежновцу не нравилось просто так, без всякой причины, ломать судьбы людей. За годы, проведенные на службе в «конторе», он твердо уяснил: мешать исполнению приказа или достижению цели может лишь физическая преграда, но никак не моральная. Поэтому майор Лавров оставался для него загадкой, он не понимал его целей и идеалов. Заложников Вежновец воспринимал лишь как обузу, так как на их счет не было никаких указаний со стороны руководства ФСБ. Они не входили в план операции, а штаммы входили, и этим было все сказано. В этом, как ни странно, и было сходство капитана ФСБ с афганским террористом Мустафой, оба – идеальные исполнители приказов.

С высоты контрольно-диспетчерского пункта Вежновец увидел приближающегося бортмеханика и про себя подивился, как быстро тот управился.

– Ну что? – первым делом спросил он, только спустившись вниз. Ни его тон, ни выражение лица не отражали бурю эмоций и волнений, бушевавших внутри.

– Внешняя оболочка не повреждена… герметизация не нарушена, – замялся бортмеханик, – внутренняя обшивка свое уже отжила, но с приборами все в порядке. Кресла разорваны в клочья, а крови в салоне столько…

– Меня не интересует состояние кресел и чистота салона! – резко прервал его Вежновец. – Вы гарантируете, что самолет поднимется в воздух? Он не развалится до Душанбе?