Сергей Зверев - Особо сильный противник

Главарь понимал: скорее всего, русский десант прибыл не столько за своими гражданами, сколько за штаммами сибирской язвы. Правда, он не догадывался, что к тому времени информация об исчезновении контейнера была еще не проверена в Москве и среди его противников о контейнере знает лишь сопровождающий десант сотрудник ФСБ. Возможно, если бы он был осведомлен об этом, то был бы менее осторожен. А пока Омар строил планы на будущее, Айман и Масуд недоумевали, чего еще надо хозяину, а пленники ждали своей участи.

Прошел целый день с того момента, как их привезли в лагерь. После того как пленникам вернули испачканный, разграбленный багаж, несколько боевиков вывели их из лагеря и погнали в сторону большой горной гряды, к которой примыкала гряда чуть пониже.

Охранники посольства Дмитрий и Михаил старались держаться с края небольшой группы в двадцать человек, чтобы принимать на себя столкновения с конвоирами, которые то ли от нечего делать, то ли по злобе время от времени прикладами подгоняли отстававших. Женщин и детей в толпе было мало – их, почти всех, оставили в самолете. На выходе из лагеря среди заложников пошло «брожение».

– Куда нас ведут?

– Где мы?

Шедший справа от Дмитрия молодой парень в очках, один из сотрудников эпидемиологического центра, выполнявший заодно и функции библиотекаря посольства, постоянно спотыкался.

«Никак не возьмет себя в руки, будто жизнь сегодняшним днем кончается, раскис», – подумал Дмитрий.

– Извините, вы не знаете, куда нас ведут? – парень вскинул голову и осмотрелся.

Дмитрий, привыкший к молчанию спотыкающегося соседа, не сразу понял, что вопрос исходит от него.

– Ага, знаю, – беззаботно ответил он.

– Куда же?

– Каждый день тут хожу, – попытался пошутить охранник посольства.

Однако надоедливый очкарик не унимался.

– Мы уже далеко от лагеря отошли. Неужели вы не понимаете? Ведь они нас убьют.

«И в самом деле, куда нас могут вести, – Дмитрий почувствовал, что и самому ему становится не по себе, – нагнал страху», – теперь он уже с неприкрытой неприязнью смотрел на парня.

– Господи! Что же это такое. Ведь расстреляют же су-уки, – последнее слово очкарик произнес истерическим тоном с подвыванием, – у меня ведь и мама, и папа в Москве.

– Убедительный аргумент, – хмыкнул Дмитрий, – только не для них, так что постарайся вести себя достойно. Им от твоей истерики ни жарко ни холодно.

– Что? – очкарик не расслышал его слов и не понял насмешки. – Меня Игорем зовут. Игорь Белуга, – и, немного поколебавшись, добавил: – Владимирович.

– Очень приятно. Дмитрий, – произнес охранник и пожал протянутую руку. Она оказалась холодной и липкой от пота.

Незаметно вытерев ладонь о куртку, он ускорил шаг, пытаясь оторваться от навязчивого собеседника. Толпа, вначале взволнованно шептавшаяся, теперь притихла и вслушивалась в их разговор. Уже несколько минут был слышен лишь пронзительный надтреснутый голос Игоря. Шедшему сзади талибу это не понравилось, и он, в три прыжка догнав очкарика, с размаху ногой пробил по тощему заду. Тот от неожиданности жалобно взвизгнул, подпрыгнул и, потеряв равновесие, упал на четвереньки, пробежал по инерции в таком положении еще несколько метров, завалился на бок.

Дмитрий, стиснув зубы, помог ему подняться, повернулся к смеявшемуся боевику, но возникший рядом Михаил, придержав его за рукав, торопливо зашептал:

– Куда ты лезешь? Этот придурок сам виноват. Смотри – он уже вперед побежал.

– Ладно. Только в самом деле – куда нас ведут?

– Какая разница? Все равно убивать они нас не собираются, – уверенно произнес Михаил.

– Откуда знаешь?

– Просто мы почти уже пришли. Видишь пещеры в скале? – Михаил протянул руку, указывая вперед.

Приглядевшись, Дмитрий заметил черные отверстия у подножия горы. Через некоторое время их увидели и другие. По толпе пронесся вздох облегчения, когда они поняли, что убивать их никто не собирается.

Пещеры размещались чуть меньше чем в полукилометре от самого лагеря. Вся скала была усеяна узкими трещинами, из которых три отверстия были пошире остальных. Шедший впереди боевик приказал остановиться и нырнул в пещеру. Через минуту он вернулся оттуда, жестом указал на вход.

Войдя в пещеру, люди почувствовали сырость и холод, несмотря на адскую жару снаружи. Сначала проход был довольно свободный, несмотря на то, что приходилось пригибаться. Свет фонарей охраны плясал по влажному камню. На стенах и потолке были видны следы работы человека. Однако через двадцать метров идти выпрямившись стало практически невозможно, приходилось пригибаться так, что руки чуть ли не касались неровного пола пещеры.