Александр Тамоников - Детонатор

— Нет. Не помню.

— Тогда вообще было много чего хорошего, — вздохнул Красоткин. — И никаких тебе банковских кредитов.

Фээсбэшники поддерживать разговор о чудесных временах в Советском Союзе не стали. Прихватили контейнер, напомнили о необходимости хранить государственную тайну и были таковы.

Когда дверь за ними закрылась, Красоткин упал в скрипнувшее кресло и долго сидел неподвижно, делая глубокие вдохи и выдохи. Для того чтобы окончательно успокоиться, этого оказалось мало. Тогда Красоткин открыл сейф, глотнул коньяка прямо из горлышка, сунул в рот конфету и стал жевать, шумно сопя носом.

Повторив эту нехитрую процедуру, он извлек из кармана мобильник, набрал нужный номер и после скупого ответа негромко произнес:

— Племянник выехал. Встречайте.

После этого Красоткин еще раз хлебнул коньяку, а потом еще и еще. К обеду он находился в таком состоянии, что ему пришлось покинуть рабочее место и отправиться домой, чтобы проспаться.

— Племянник выехал, — бормотал он, раскинувшись на диване, — племянник выехал.

Безобидная фраза звучала загадочно и пугающе.

Между тем майор Половинкин и капитан Желтухин и думать забыли о существовании начальника лаборатории Красоткина Владимира Васильевича. Со всеми удобствами устроившись в черном джипе с тонированными стеклами, они катили в сторону специального секретного полигона под Котлуном.

Населенный пункт под таким названием значился исключительно на служебных картах, тогда как жители звали свой поселок иначе. Конечно, они догадывались, что местный полигон имеет военное назначение, но выяснить, что именно там происходит, никак не могли по причине полосы отчуждения двухкилометровой ширины.

Те, кто пытался пробраться в запретную зону, неизменно отлавливались и получали столь серьезное внушение, что потом не хотели даже смотреть в сторону полигона, а сердито сплевывали и отворачивались, хотя порой там происходили события прелюбопытные. Кто-то слышал выстрелы, кто-то — взрывы, а иные даже видели в небе странные вспышки и светящиеся летающие предметы, смахивающие на НЛО. «Оборону укрепляют», — шушукались местные жители и были правы. При всем миролюбивом характере своей внешней политики, Российская Федерация не забывала о том, что необходимо защищать свои рубежи от всех тех, кто мечтает захватить ее плодородные земли и природные ресурсы. Мощь евроазиатской державы росла как на дрожжах, и конца этому видно не было.

К такому выводу пришли оба офицера ФСБ, которые, как и все люди, любили потрепать языками в свободное время.

— Слышал анекдот о том, как наш президент европеоидам не только газовые, но и канализационные трубы перекрыл? — спросил Половинкин.

— Ага, — сказал Желтухин и засмеялся.

— А вообще-то ситуация невеселая, — заметил майор.

Покосившись на него, капитан насупился и поиграл желваками.

— Да, — согласился он. — Каждый год как предвоенный… И чего им неймется, западникам хреновым?

— Россия им как кость поперек горла.

— Помню, в газетах когда-то про волчий оскал американского империализма писали, — проворчал Желтухин. — Я думал — врут. А оно вон как вышло.

— Ничего-о, — протянул Половинкин. — Настанет время, мы им фитиль промеж ног вставим. — Он похлопал рукой по боковой крышке серебристого контейнера: — Да вот хотя бы тромоноловый.

И оба офицера одновременно улыбнулись своим мыслям, которые на данный момент были у них абсолютно одинаковые.

Двухэтажный особняк, стоящий у лесной опушки, казался нежилым. За запертыми воротами не наблюдалось никакого движения. Стояла такая тишина, что было слышно, как жужжат еще не вполне проснувшиеся пчелы, пьянеющие от напоенного ароматами воздуха.

Присмотревшись повинимательнее, можно было отметить некоторые странности, бросающиеся в глаза. Во дворе дома не было ни сараев, ни обычного хозяйственного хлама, ни даже уборной, хотя о канализации в этой глухомани мечтать не приходилось. Не тянулись к дому и электрические провода, что заставляло предположить, что здесь обитают какие-нибудь отшельники, не нуждающиеся в телевидении, Интернете и прочих благах цивилизации. Вернее, обитали, поскольку, как уже говорилось, возле дома не наблюдалось признаков человеческой жизни.

А подойдя поближе, любопытные обнаружили бы, что и само строение какое-то странное: с ничем не заделанными щелями, косой кладкой, едва-едва закрепленной кровлей… Словно сооружали дом тяп-ляп, для виду, не собираясь в нем жить.