Андрей Таманцев - Пешки в Большой игре

Утром обнаружилось, что Кожевников пропал.

В курсе оказался только Артист.

Он рассказал, вернувшись с поста, как Кожевников вышел из дома часов в пять утра. Просил передать Сергею, чтоб не волновался: он их не заложит. Но оставаться с ними не может. У него свои дела.

— Ты ему веришь? — спросил Док. Пастухов пожал плечами.

— Если бы он нас заложил, сюда уже пришли бы. Я ему верю.

— С добрым утром, — вышла из спальни Аня.

Разговор пришлось прервать.

Потом умывались, завтракали, а потом Пастухов собрал своих друзей и вывел на улицу. Теперь совещаться можно было только здесь.

Сначала подвели неутешительные итоги. Филина и Дашева они потеряли, трупы множатся в геометрической прогрессии. Можно, конечно, строить догадки и вызывать на связь Голубкова, но Пастухов любил пощупать все своими руками, в том числе и информацию. Пока противник опережал их на полшага. Полшага в их ремесле все равно что полсекунды. Если ты на полсекунды раньше нажал на спуск, ты жив. Пастухов очень не хотел, чтобы умер еще кто-нибудь. И больше всего, чтобы страдали невинные люди. Наверное, где-то и у кого-то есть такая статистика гибели гражданского населения в войнах по отношению к военным. Если вдуматься, то с развитием техники вооружений, точечных ударов и тому подобного гражданского населения должно погибать больше.

— Нет, славяне, надо ехать. Взглянуть, если удастся, на этого Иванова. Заодно, может, Голубкова прощупаю...

— Вот это верно, — одобрил Док.

— Ладно. На это мне потребуется меньше суток. А вы займитесь вплотную командой губернатора. И еще, не нравится мне эта история с Аней. Найдите ее прежнего женишка и поговорите с ним внушительно.

— Серега, ты не зря встрял в эту историю? — спросил Док.

— Если мы что и делаем на этой земле, то не ради Голубковых и УПСМ, а ради вот таких людей.

— Сильно, — улыбнулся Боцман.

— Ладно, лирическое отступление закончено. Значит узнайте все о губернаторе. Должна быть еще одна, основная база. Вооружение. Численность. Послушайте их. Муха, это по твоей части. Глаз не спускать с Носорога, чтоб не совался в этот гадюшник.

— Попробуй его удержи. Старая гвардия, — усмехнулся Артист.

— Уж постарайтесь.

— Легкое сотрясение? — оживился Боцман.

— Нет, просто запереть.

— И банкир мне этот не нравится, Мурыгин, — продолжил Сергей. — Прощупайте заодно и банкира. Муха, влепи ему жучка в кабинет...

— Будет сделано.

— Все, поехал.

Артист хотел было что-то сказать, но замялся. Пастухову достаточно было одного взгляда, чтобы все понять.

— Зайду я к Александре, зайду, не волнуйся.

Когда Голубков доложил генералу Нифонтову — начальнику Управления планирования спецмероприятий, — что его люди не только изъяли весь материал по «Меркурию», но и, похоже, вышли на ту самую сделку с Бен Ладеном, которую они ждали, и что в ближайшие несколько дней все прояснится, Нифонтов долго молчат, тихо постукивая пальцами по столу.

— Ну что думаешь? — спросил он после молчания. — Это политика?

— Пока не могу сказать наверняка. Но очень не хотелось бы.

— Вот именно. Не хотелось бы.

— Особенно если учесть, так сказать, политическую ориентацию депутата Круглова.

— А что у него там с ориентацией? — слегка озадаченно спросил Нифонтов.

— Коммунист, — коротко пояснил Голубков, — Тяготеющий к национализму. Правда, в КПРФ не состоит. Пытается создать свое политическое движение.

— Это, Константин Дмитриевич, конечно, стоит учитывать, — возразил генерал. — Но меня беспокоит другое.

— Что?

Нифонтов действительно казался обеспокоенным. Даже утром этого дня, когда еще ничего не было известно, он выглядел значительно увереннее.

— Я расскажу тебе одну историю, — сказал вдруг он, и Голубков с интересом прислушался. — Это было в девяносто третьем. В ночь с третьего на четвертое октября. Перед штурмом парламента. Тогда ведь неизвестно было, кто кого быстрее штурмовать начнет... — Он немного помолчал. — Как я потом узнал, к Коржакову пришли Бурбулис и Филатов, и рассказали, что знают где-то в Подмосковье суперфизика, создавшего лазерный прибор, который способен влиять на толпу. Несколько, мол, пучков света — и враги демократии ослепнут... Ну а мне-то как раз и выпало срочно съездить по этой наводке да проверить что к чему.

— И что, — спросил Голубков, — туфта?

— Да, ерунда полная. Недоработано все, экспериментальная модель, да и действует не совсем так... Но дело не в этом. Чувствуешь, как просто появляются подобные идеи и как просто решаются на самые невероятные акции наши политики? А тут не лазер... Кто поручится, что кому-то в голову не пришла мысль устроить землетрясение в Москве? Чтобы померли враги президента? Ведь все у них в руках, не так ли, Константин Дмитриевич? Голубков пожал плечами.