Андрей Таманцев - Пешки в Большой игре

— ...или па нашем территории.

— Значит, это они положили глаз па «Меркурий»?

— Да, некоторое время назад они заинтересовались нашим тектоническим оружием.

— Слишком много возникает вопросов, Константин Дмитриевич, — недовольно констатировал Сергей.

— Выкладывай. Все, что смогу, — проясню.

— Кто такой Филин?

— Птица, — недоуменно ответил Голубков.

— А Игорь Филин? — усмехнулся Пастухов. Некоторое время Голубков не отвечал. Потом спросил озабоченно:

— Откуда вы знаете эту фамилию? Он сотрудник Института физики Земли. Занимался «Меркурием». Здесь в Москве.

— Боюсь, он уже не в Москве, — сказал Пастухов.

— Украли?

— Йошкар-Ола не имеет отношения к Филину?

— Сейчас. — И полковник снова замолчал. Сергей понял, что Голубков сверяется со своими бумагами.

— Да, Игорь Филин из Йошкар-Олы. У него там остался отец.

— Значит, нам туда дорога...

— Значит, — согласился полковник.

— И еще. Мы тут просмотрели изъятые в институте материалы.

— Это что — любопытство? — съязвил Голубков.

— И поняли, — продолжил Сергей, — что вся система «Меркурий» ничего не стоит без одного важного компонента.

— Да? Какого же?

— Сверхчувствительного сейсмографа.

В эфире снова наступила тишина. Пастухов понял, что на сей раз Голубков ни с какими своими бумагами не сверялся.

— Константин Дмитриевич, алло, вы на связи?

— Да, я здесь.

— Слушаем вас.

— А что слушать, ты прав, Сергей. Сейсмограф повышенной чувствительности. СПЧ-1, как его называют, действительно существует.

— И где он?

— А вот этого я не знаю. И вот это...

— Должны узнать мы?

Полковник опять долго молчал, но теперь Пастухов знал, что Голубков не сверяется с бумагами, не раздумывает, а просто не решается сказать «да».

К базе, где прятали Дашева крепкие парни в масках, они вернулись уже ночью.

Артист доложил:

— Никакого движения. Чего-то ждут, что ли. Только один отлучался в город, кажется.

— Что, в маске?

— Сел за руль в маске, а как там дальше — не видел.

— Ясно.

Муха просмотрел записи разговоров — ничего интересного. Даже подозрительно обыденными были беседы скрывшихся во дворце бойцов.

— Что, они так и собираются тут сидеть? — высказал свое сомнение Док.

— Посмотрим. Значит, так, Артист и Муха занимают позицию к северу и востоку от дворца. Я к югу, а Док останется здесь. Если замечаем какое-то движение, тут же оповещаем всех. Если они соберутся уйти — а я думаю, как раз ночью они и попытаются уйти, — никаких громких телодвижений, только тихое преследование.

— Ага, они сядут в какой-нибудь вертолет, а мы что, на дельтаплане их догонять будем?

— Нет, Боцман сейчас же отправится в аэропорт и узнает обо всех рейсах на Йошкар-Олу.

— А если таких рейсов вообще нет?

— Мне объяснить? — строго сказал Пастухов. — Значит, смотри рейсы, которые идут в том направлении. Забронируй места на всех. И жди. Если они улетят, мы дадим тебе знать.

Боцман кивнул и тут же скрылся в зарослях.

Ну, подумал Сергей, вроде бы все предусмотрел. В том, что команда отправится в Йошкар-Олу, он не сомневался. Во-первых, про Филина интересовались еще у Рустама, а во-вторых, люди в масках сами упомянули о ней в связи с фамилией Филин.

Тут, впрочем, было кое-что странное. Если Филин на своей родине, то, во-первых, как он там оказался? Во-вторых, почему люди в масках не взяли его еще в Москве, почему они спрашивали о Филине у Дашева. И самое главное, почему они убили Рустама и своего же человека?

Словом, загадки множились. И разрешить их простыми упражнениями ума не получалось.

Через полтора часа вышел на связь Боцман.

— Пастух, все сделано. Есть один рейс на Йошкар-Олу. Через три часа. И еще пять в том же направлении с промежутками в полчаса. Если что — мы можем успеть.

— Жди, — приказал Пастухов.

Было уже далеко за полночь. Но почему-то спать не хотелось, не нужно было прилагать никаких усилий, чтобы бороться со сном. Пастухов попытался определить природу собственной бессонницы. И не смог. Периодически связывался с ребятами — те тоже были бодры, даже как-то нервически возбуждены.

Это тоже было странно, потому что Муха, скажем, даже выхлебав на ночь огромный термос с крепчайшим кофе, мог запросто уснуть стоя. Ночные дозоры были для него мукой. А сейчас — как огурчик. И это несмотря на то, что они прошлую ночь не спали, провели довольно веселенький денечек и вообще вымогались.