Андрей Таманцев - Пропавшие без вести (Кодекс бесчестия)

Я перебил:

— Какой маленький?

— Да никакой. Маленький. Улыбается им, руки в стороны, сейчас обниматься полезет. Эдуард, сказал я себе, их уже трое, а ты еще только один. А тут и Сомов завелся. И газу, газу! И сходу в их джип! Он тактику знает — «афганец»! В джип, поняли? К которому они парня тащили! Чтобы, значит, не увезли. Хуяк! Водилу джипа влепил в тачку, канистра в багажнике рванула. Бой в Крыму, все в дыму! Я, значит, быстро переключаю телек на второй канал. А там! Те двое отдыхают на асфальте, маленький над парнишкой нагнулся, помогает ему встать. Вот тут и нарисовался четвертый... Успеваете вникать, мужики?

— Успеваем, — кивнул я. — Продолжай.

— Этот четвертый, значит, маленькому по затылку шарах! Рукояткой пушки. Шарах! Тот — брык! Тот парнишку хвать и к проходу в парк, и к проходу! Те двое очухались и за ним. Как гуси пьяные. Так и ушли, — завершил свой рассказ Эдуард.

Немного подумал и добавил:

— Выносили их потом по одному.

— Кто выносил?

— Ну, кто? Менты! Всех троих. Вон они и лежат. Ментов сразу налетело, как мух навозных, пожарка приехала, «скорая». Сомова в Склиф, водилу джипа в труповозку. Все оцепили. Эдуард, сказал я себе, тут больше ловить нечего. И смылил. Потому что в свидетели мне идти ни к чему. Только время терять, а у меня работа.

— Что с маленьким? — спросил Боцман.

— Не видел. Видел, что его окружили менты, а больше ничего не видел.

— А парень?

— Тоже не видел. Но я и не говорил, что все видел. Что видел, рассказал. А врать не приучен. Не такой я человек. Вы тут любого спросите, любой скажет: не такой человек Эдуард, чтобы врать. Даже за вашу премию врать не буду! Вот так!

Премию он получил и удалился с гордым видом.

— Пошли! — кивнул мне Боцман, решительно раздвинул толпу и подлез под ленту ограждения.

— Куда?! Назад! — кинулся к нему милицейский сержант.

— Свои, — бросил Боцман, махнул удостоверением агентства «МХ плюс» и прикрикнул на меня: — Лейтенант! Ждать тебя?

— Иду, товарищ капитан, иду! — подыграл я ему.

Мы пересекли двор и подошли к группе людей, стоявших у прохода в парк возле «рафика» дежурного по городу и трех закрытых черным полиэтиленом трупов.

— Кто такие? — рыкнул на нас пожилой милицейский майор. — Кто пропустил? Вашу мать, сейчас начальство наедет, а тут посторонние! Убрать!

Штучки с корочками «МХ плюс» здесь не проходили. Я объяснил:

— Наш товарищ пострадал в происшествии. Мы хотим узнать, что с ним.

— Какой товарищ? Что за товарищ? Нет товарищей! Все уже господа! Вспомнил товарищей! Удалитесь за ограждение!

— Его фамилия Мухин.

— Какой Мухин? Не знаю никакого Мухина!

— Он сотрудник охранного агентства.

— А, Мухин! Этот Мухин? Этого знаю. Повезло вашему Мухину, что оружия не применил. А то бы долго доказывал, что он не верблюд! Очень долго!

— Что с ним?

— Да ничего. Получил по кумполу, а так ничего. Показания следователю дает. Там, в «рафике».

Я показал на трупы:

— А с этими что?

— А что с этими? Не видишь?

— Инфаркт?

— Да ты что, парень, больной? — изумился майор. — Какой инфаркт? Шеи сломаны! Инфаркт! Бандиты от инфаркта не помирают. А почему? А потому! Не доживают они до инфарктов!

Муха сидел в «рафике» дежурного по городу и старательно уверял следователя прокуратуры, что оказался в Сокольниках ну совершенно случайно, а в попытку похищения несовершеннолетнего Калмыкова Игната, которого никогда раньше не видел и не знал, вмешался из чувства гражданского долга, то есть по глупости. Голова у него была перебинтована, но вид бодрый и очень искренний. Не думаю, что следователь ему поверил, но дал подписать протокол, предупредил, что вызовет для дополнительных показаний, и отпустил.

— Ну, хвались, — предложил Боцман, когда мы вышли за линию оцепления. — Как же это ты обосрался?

— Ну нет у меня глаза на затылке, нет! — огрызнулся Муха. — Не просек четвертого!

— А надо просекать. Теряешь квалификацию.

— Да не было его с ними! Они втроем на джипе приехали!

— Откуда же взялся четвертый?

— Черт его знает! Откуда-то взялся.

— Ниоткуда ничего не берется, — назидательно заметил Боцман. — Если он откуда-то взялся, значит, там и был.

— Что с Игнатом? — спросил я.

— Все в порядке, — ответил Муха. — Уехал с матерью в Склиф. Туда увезли Сомова. Плохо с ним, сильно обгорел.

Я показал в сторону гаражей:

— Те трое — он? Муха кивнул: — Он.

Никак Боцман не мог понять, почему Муха не просек четвертого бандита. Он, судя по всему, был на подстраховке. Да чтобы Муха его не вычислил? Быть этого не могло!