Андрей Таманцев - Псы господни

— Совершенно верно.

— Сейчас мы видим нашу главную задачу в том, чтобы занять ведущие роли в коалиционном правительстве. Лагерь оппозиции до сих пор был расколот на демократов и исламистов. Но все меняется, мы становимся единственной альтернативой, и Рахмонову приходится постоянно считаться с нами.

— Демократы перебегают к нам толпами, — гордо сказал Урсун.

— Особенно после того, как некоторым прострелили их пустые головы, — жестко заметил Возех. — Хватит церемониться.

— Газават — это война, и в сердце воина не должно быть жалости ни к врагу, ни к тому, кто трусливо мешает сражаться, потому что воин газавата сражается за Аллаха, — нравоучительно заметил Али.

После обильного ужина и долгих разговоров вокруг да около, где собеседники на все лады состязались друг перед другом в верности истинной вере и преданности идее священной войны, — после всего, что обязательно предшествует деловому разговору в Средней Азии, Али Амир перешел к тем вопросам, ради которых он и появился в Душанбе.

— Ты все еще водишь караваны по горным тропам, Возех? — спросил он.

Это был традиционный способ: опий-сырец и экстрагированная индийская конопля небольшими партиями на спинах носильщиков или на вьючных животных доставлялись из Афганистана к тайным складам в горах. Когда собиралась изрядная партия, Возех грузил ее на автомобиль и сопровождал к тайным фабрикам или напрямую отдавал оптовым покупателям. Процесс был трудоемкий и достаточно опасный. Слишком многие были заинтересованы в том, чтобы перехватить ценный груз.

— Все так же, Али Амир, — ответил Возех. — И ни разу не обошлось без стрельбы.

Непримиримая оппозиция на севере сторожит нас по всем перевалам. Но Аллах пока милует нас, товар я еще не терял.

Али покивал головой.

— Трудная работа. Но я передавал вам с друзьями, что есть более простые способы.

Например, наши братья из Узбекистана отправляют самолет «Руслан» и не рискуют в дороге. Вы готовы принять мой караван?

Гузару предстояло сказать неприятную новость:

— Мы благодарны тебе, Али Амир, за твое щедрое предложение. Мы готовы участвовать в нашем общем деле. Я лично съездил в Кзыл-Орду и говорил с военными летчиками из Байконура, имена которых ты великодушно сообщил нам. Наш караван будет отправлен в Москву, как только ты этого захочешь. К нашему огорчению, трудности появились в самой Москве.

— Что такое? Вы говорили, что с московскими людьми у вас налаженные контакты, вы говорили о надежной группе некоего Спицы. — Али Амир Захиру новость сильно не понравилась.

— Наши друзья и партнеры в столице России подверглись нападению как раз в тот день, когда мои люди приехали договариваться о нашем караване. Они все уничтожены в один вечер. Это были наши друзья.

— Сочувствую вашему горю, — холодно произнес Али Амир. — Но вы не выполняете ваших обязательств.

— Нападение произошло всего несколько дней назад. Это большая неожиданность, и мы еще не знаем, кто его совершил. Все это поправимо, но потребует некоторого времени. Мы найдем новых людей или наладим контакты с теми, кто остался жив.

— Или с теми, кто их сменил в деле? — предположил Али Амир.

Гузар предпочел вежливо согласиться, хотя эта мысль ни разу не приходила ему в голову.

— Мы найдем для вас надежного покупателя, — заверил он.

— Я не тороплю вас, — сказал Али Амир. — У нас достаточно времени. — И тут же поставил вежливый, но оттого не менее жесткий ультиматум. — Большой караван придет недели через две, не раньше.

— Надеюсь, это время ты погостишь в моем доме, — учтиво предположил Гузар.

— Если позволят обстоятельства, то с радостью, — согласился Али Амир.

...Работа группы Пастухова начала приносить первые плоды. Каждую ночь Муха и Боцман отправлялись, чтобы извлечь из стены дома Гузара очередные кассеты с многочасовой записью разговоров. Магнитофон начинал работать только в том случае, если чувствительные микрофоны фиксировали звук человеческого голоса, но он не сортировал разговоры по важности, и потому на кассеты попадала перебранка женщин, убиравших дом в отсутствие мужчин на их половине, и даже работу телевизора.

Одну из главных трудностей представлял собой языковой барьер. К сожалению, даже самые важные записи не могли ничего сообщить ни одному члену группы, потому что разговоры в доме исламиста-таджика велись на таджикском языке. Приходилось передавать кассеты неведомому резиденту через ту же туристическую фирму, что предоставила машину и оружие. Через день-два расшифрованные переводы наиболее важных разговоров возвращались по тому же каналу Пастуху.