Андрей Таманцев - Псы господни

Солуха. И человек, обладающий такими деньгами, приедет к вам?

Возех. Человек, который сможет вести переговоры о таких (выделено интонацией) деньгах..."

Нифонтов отложил распечатку в сторону.

— Какие ты видишь возможности для работы по этому направлению? — спросил генерал у сидящего перед ним полковника Голубкова. — Дело практически провалено действиями Пастухова. Московские фигуранты попросту уничтожены.

— Уничтожены только посредники. Картина представляется следующей: таджикские связники до сих пор имели ограниченные объемы сделок, они впервые пробовали организовать крупную поставку и впервые связаны с политическими и военными силами. Таким образом, основные фигуранты нам известны, и они находятся в Душанбе. Это Азим Гузар, Али Амир Захир, некий Возех. В создавшейся обстановке они будут вынуждены либо искать новые каналы для поставки наркотиков, либо должны отказаться от своих планов.

— Что ты предлагаешь, Константин Дмитриевич?

— Послать в Душанбе команду Пастухова под видом покупателей наркотического сырья. Поручить им разведывательную операцию, а если возможно, то и внедрение в эту группировку. Нифонтов задумался:

— Таджики опирались на уголовников. Захотят ли они поверить группе Пастухова?

Ведь у него и его ребят, так сказать, совсем другой «окрас»...

— А что, если послать их под таким «соусом»... Они уничтожили конкурентов. Они хотят перехватить спицынское дело. Они бывшие военные. У них, следовательно, могут быть соответствующие связи с торговцами оружием. Такое положение дел открывает для нас оперативные возможности.

Нифонтов хмыкнул:

— Их увольнение и разжалование во время прошлого чеченского конфликта неплохо вписывается в такую легенду. Хорошо, давай обсудим подробности операции.

Оба офицера подумали также о том, что задание, если оно будет дано, разом решит проблему с группой Пастухова.

Пастухов отказался от ужина, но остался сидеть вместе с семьей за общим столом.

Дочка, Настена, канючила, как она умела, роликовые коньки. И хотя в Затопино была только небольшая заасфальтированная площадка — перед сельсоветом, да и та сплошь изрытая проплешинами, Пастух, из которого Настена вила веревки, обещал ей подумать об обустройстве специальной площадки для катания.

— Вернусь только из поездки, — сказал Пастухов, — и займусь этим.

И тут же на глазах Ольги появились слезы.

— Опять... — выдохнула она.

— С чего ты взяла?! Я же по два раза на неделе по делам езжу.

— Да не пытайся ты меня обмануть, Сережа, я ведь душой все чувствую...

— Ну перестань, Оленька, — Пастухов вздохнул. — Ты же знаешь — надо...

Ему случалось без запинки проходить детекторы лжи, но еще ни разу не удалось обмануть свою Олю, она чуяла серьезные перемены любящим сердцем, удивительным женским чутьем.

— Я тебя не обманываю, Оля. — Он ласково положил ей руку на затылок. — Еще ничего не решено, скорее всего, мы откажемся от этой работы. И даже если ребята решат взяться — задание на этот раз совершенно простое, ничем таким нам не грозит. Веришь?

Ольга опустилась на табурет и тяжело вздохнула.

"Вот она — еще одна моя роль в этой жизни, и, наверное, основная, — невольно думал Пастухов, стоя на службе в маленькой сельской церкви в Спас-Заулке. — Я исполняю ее под режиссурой Управления по планированию специальных мероприятий, которое подчиняется непосредственно администрации президента. Я имею дело со старым сослуживцем — Константином Дмитриевичем Голубковым — и сам даже толком не знаю, что это за управление — не ФСБ, не внешняя разведка, не МВД. Я научился до некоторой степени доверять Голубкову, который не раз уже отстоял наши жизни в грязных играх политиков и спецслужб. Больше того, я почти верю в то, что задания, которые мы выполняем, идут на пользу... Трудно только до конца понять — кому. России? Добрым людям? Здоровым силам в правительстве? Жителям моей деревеньки они идут на пользу — вот это точно, потому что все станки в моей мастерской, где мои односельчане заняты, куплены на гонорары от наших заданий.

Факт остается фактом: мы профессионалы, и время от времени полковник Голубков предлагает нам выполнить задание, которое нельзя поручать разведке или ФСБ. И мы действуем на свой страх и риск — страна немедленно откажется от нас, если мы попадемся на горячем — во имя этой же самой страны..."

Вечерняя служба завершилась. Певчие разошлись, перекрестившись на купола, сторож подметал церквушку. Отец Андрей тушил свечи перед образами, завтра утром их снова зажгут.