Стивен Хантер - Жарким кровавым летом

— Ну вот, все уже хорошо. Лежи и попивай понемножку, пока к тебе не вернутся силы.

Джун потягивала чай, и от его прохлады ей стало заметно лучше.

— Ты в порядке? — участливо спросила Мэри.

— Да, уже все хорошо. Я так тебе благодарна, Мэри.

Мэри была самой прямолинейной и решительной из всех женщин, каких Джун когда-либо встречав. Она много лет проработала на военных заводах, пока ее муж Фил служил во флоте. Теперь он днем работал в радиомагазине, а по вечерам бесплатно учился в школе электроники по закону о льготах для военнослужащих.

— Ну, я не знаю, какой еще муж, кроме твоего, оставил бы девочку в полном одиночестве на столько времени, сколько ты тут сидишь. Такой красивой девочке, как ты, да еще в таком серьезном положении, нужно уделять особое внимание, а не бросать ее совершенно одну томиться в жестяной хижине.

— Эрл получил работу, которую должен выполнить. Он всегда выполняет свою работу. Такой уж он человек.

— Если ты так говоришь, Джуни... Только я никогда ни о чем таком не слышала. У нас, на Севере, так не поступают.

Мэри приехала сюда из далеких краев и не понимала здешних нравов.

— Я знаю, что он был героем, но ведь тогда же была война. Когда молодая жена вот-вот родит ребенка, мужчина должен быть дома.

Джун кивнула. А потом расплакалась.

Мэри сидела рядом с нею, обнимала ее за плечи и бормотала:

— Ну-ну, миленькая. Поплачь, поплачь, тревога и выйдет со слезами. Поплачь, не волнуйся.

В конце концов Джун подняла голову.

— Я так боюсь, — сказала она.

— За своего Эрла?

— Да. Но еще и за ребенка. Я чувствую его. С ним что-то не так. Я могу потерять их обоих.

Ни Эрл, ни Ди-Эй не отличались экспансивностью. Но та уверенность, которую они чувствовали, вооруженные подписанным и данным под присягой показанием преподобного Джабили Линкольна и его незаурядной храбростью, все же проявлялась в том, как они говорили, как ходили, как держали себя. Их люди понимали, что что-то случилось, что сделан какой-то решительный шаг, что игра близится к концу и победа уже близка. Это понимание наполняло всех надеждой и радостью, и даже утрата тяжелого автоматического оружия и пуленепробиваемых жилетов и расставание с шестью товарищами, казалось, никого не беспокоили; в общей атмосфере легкости и легкомыслия они покидали свой лагерь в армейских складах Ред-Ривер, грузились вместе со своим имуществом в машины, чтобы отправиться на новые квартиры — на птицеферму или, как они ее называли, цыплячье ранчо в Петтивью.

Еще больше всех забавляло то, что слова «цыплячье ранчо» были известным синонимом для публичного дома.

— Эй, мы едем на цыплячье ранчо. О-го-го-го-го!

— Медведь, а тебе мама позволяет ходить в такие места?

— Черт тебя возьми, малый, я вовсю топтал курочек, когда у тебя еще глаза не открывались!

— Щенок, тебе лучше всего сидеть у твоей мамки под юбкой. Я тебе вот что скажу: как соберешься туда, приходи ко мне, и я покажу тебе, как это делается.

— Да вы, парни, только языками трепать мастаки, а я говорю, что, когда дойдет до дела, ваши погремушки раздуются, как колесо в жаркий день. А я однажды в Мемфисе видел парня, и у него эта штука так стояла, что он даже молнию на ширинке не мог застегнуть. Так и шел с торчащей из штанов дурой. Но она у него была такая здоровая и сделалась аж синяя, поэтому никто и не подумал, что у парня торчит это самое. Все решили что это какая-то труба или что-то в таком роде.

Шутки так и сыпались, но вдруг кто-то обратился к доброжелательно наблюдавшему за всем этим Эрлу:

— Скажите, мистер Эрл, а нам хватит патронов к пистолетам?

Эрл проверил запас боеприпасов. Выяснилось, что остался всего один ящик патронов сорок пятого калибра, то есть тысяча патронов.

— Дерьмо, — сказал Эрл. — Ладно, я вообще сомневаюсь, что они нам понадобятся.

— Да, сэр.

— А ну-ка, ну-ка, — протянул Эрл, осматривая склад. — Я вижу, у нас тут много трассирующих патронов, которыми мы пользовались во время обучения.

Это было верно. У них оставалось еще четыре ящика трассирующих патронов М-26 того же самого сорок пятого калибра.

— Вот что, тащите-ка пару ящиков трассеров в мой багажник. Вдруг мне удастся сторговаться с другим агентством или еще с кем-нибудь и обменять эти трассеры на нормальные патроны. Кто знает? Если уж очень прижмет, можно будет пользоваться и ими, только мне очень не хочется стрелять ими в помещениях.

— Да, сэр.

— На Гуадалканале я видел, как один идиот дал очередь трассирующих пуль из «томми» и поджег целое тростниковое поле. Там было полно японцев, но если бы ветер вдруг переменился, наша команда морской пехоты поджарилась бы самым распрекрасным образом.