Стивен Хантер - «...И ад следовал за ним»

— Насколько я понял, ваш муж окончил медицинский факультет Гарвардского университета, не так ли? — спросил Сэм.

— О да, причем во втором поколении. Отец Дэвида тоже был врачом. У него была практика в Нью-Йорке, на Парк-авеню. Ему приходилось бывать в свете, отсюда надежды на то, что Дэвид добьется успеха в жизни, особо не попотев. Если так можно выразиться, он сделал моральное капиталовложение. Поэтому Дэвид окончил медицинский колледж в Нью-Хейвене, а затем медицинский факультет в Гарварде, как и его отец. После нескольких лет клинической практики и аспирантуры он перебрался сюда, в Балтимор, и защитил диссертацию по проблемам муниципального здравоохранения в университете Джона Гопкинса.

— Вы должны меня простить, мэм, я всего лишь скромный провинциальный адвокат. Но у меня сложилось впечатление, что с таким послужным списком ваш муж мог бы устроиться, где его душе угодно, и зажить припеваючи. Скажем прямо, стать человеком очень состоятельным, даже богатым. При этом занимаясь медицинской практикой. Однако он предпочел посвятить себя публичному здравоохранению, а это, если я не ошибаюсь, едва ли можно назвать очень прибыльной областью деятельности. И опять же, если я не ошибаюсь, в начале тридцатых годов доктор Стоун провел несколько лет в Африке и Азии.

— Вы совершенно правы, мистер Винсент. Дэвида деньги нисколько не интересовали. Как я уже говорила, у него были очень высокие моральные принципы. В каком-то смысле он был одержим стремлением творить добро, двигать науку вперед на благо всего человечества. Деньги для него ничего не значили. Дэвид вырос в достатке; у него был свой личный доход, хотя и небольшой, так что, возможно, он воспринимал такое положение дел как нечто само собой разумеющееся, и для него не было ничего привлекательного в том, чтобы зарабатывать деньги ради денег. У меня тоже были кое-какие средства, доставшиеся мне в наследство. Мы оба стремились к интересной, полезной жизни, а не к роскошным особнякам. Нас вполне устраивала вот эта самая квартира. Мы никогда не хотели обзавестись обширным поместьем.

Квартира с четырьмя или пятью спальными комнатами находилась, судя по всему, в лучшем жилом здании города, которое представляло собой замок, выходящий на парк с оленями. На взгляд Сэма, это было своеобразное святилище интеллекта, своим зрительным рядом стимулирующее работу воображения и разума: заполненная книгами обитель со скудной обстановкой, зато с медицинской библиотекой, которой, по оценке Сэма, позавидовал бы колледж средней руки. Но на книжных полках также были обширно представлены художественная литература и поэзия; на стенах висели картины современных художников, тут и там взгляд натыкался на скульптуры в стиле модерн, на образцы декоративно-прикладного искусства Африки и Азии и безумную пестроту произведений кустарных ткачей. И вид из окна, как уже успел отметить Сэм, был восхитительным.

— Наверное, вы были так счастливы, — заметил вслух Сэм.

— Да. Но нам приходилось очень нелегко. Дэвид был человеком долга. Он не мог жить без работы. Ему хотелось принести в мир милосердие. Он мечтал о том, чтобы победить все великие тропические болезни: желтую лихорадку, малярию, рахит, все язвенные заболевания и глазную катаракту, следствие недостаточного питания и отсутствия санитарных норм. Дэвид хотел принести в убогую, забытую глушь чистоту и свет, сделать так, чтобы там жили здоровые дети и улыбающиеся матери. Не могу сказать, что я была настроена так же идеалистически, и это нам дорого обошлось. Это стоило нам ребенка, семьи. Потеряв первого ребенка, я лишилась возможности иметь детей. Я говорю вам об этом, хотя вы ни о чем не спрашивали, — и не подумайте, что я готова раскрыться перед первым встречным. Но вы должны понять, как трудно бывает жить со святым.

— Прискорбно слышать о несчастьях, выпавших на вашу долю, мэм. Я вам сочувствую.

— Но вы, кажется, хотели поговорить о войне? Насколько я помню, именно с этого вопроса начался наш разговор, не так ли?

— Да, мэм. Я представляю интересы одного клиента, подавшего иск против штата Миссисипи по поводу смерти некоего негра в Фиванской исправительной колонии в тысяча девятьсот сорок восьмом году. Однако именно в Фивах находился исследовательский центр, которым руководил покойный доктор Стоун в бытность свою... — Сэм изобразил, что роется в бумагах, хотя на самом деле он уже давно помнил все наизусть, — службы в вооруженных силах, когда он в звании майора медицинской службы возглавлял часть номер двадцать восемь ноль девять, занимавшуюся исследованием тропических заболеваний.