Стивен Хантер - «...И ад следовал за ним»

Наконец они достигли цели — старой охотничьей заимки, оставшейся с незапамятных времен, когда владелец плантации, ставшей впоследствии Фиванской колонией, осенью собирал урожай с неба, охотясь на уток. Эрл скользнул внутрь, старик последовал за ним.

— Ну как ты, парень?

— Проклятые цепи замучили.

— Подожди секундочку.

Нагнувшись, Окунь вытащил откуда-то из своего жилистого, сухого старческого тела еще одну чудодейственную булавку и быстро отпер кандалы на запястьях и щиколотках. Эрл был свободен.

— Отдохни здесь. Я должен вернуться назад. Здесь тебе будет хорошо. Об этом месте никто не знает.

— Хорошо.

Старик протянул ему мешок.

— Как я говорил, парень, вот одежда. Штаны, рубаха, старые башмаки, шляпа. Ты будешь похож на бродягу, но тебя никто не станет искать. Здесь также немного галет и овсянки. И компас. Вернешься к реке, пройдешь вдоль нее миль пять по старой дороге до тех пор, пока не увидишь посреди русла островок. В этом месте повернешь и пойдешь на северо-северо-запад напрямик через сосновый лес. Примерно миль через двадцать дойдешь до железной дороги. Пока ты будешь держать курс на северо-северо-запад и оставаться в движении, все будет отлично. Каждый день по железной дороге около четырех часов дня проходит товарный поезд до Хаттисберга. Залезешь в него, доедешь до Хаттисберга, а дальше уже сам знаешь, что делать. Тебе не помешают долларов пятьдесят наличными, поэтому они тоже здесь. Купишь одежду, билет на автобус. Главное, сохраняй полное спокойствие. Никто не будет тебя искать. Ты покойник, а покойников не разыскивают.

— Понял.

— Идти через лес не боишься?

— Как-нибудь пройду.

— Что ж, значит, отдохни и можешь идти. Возвращайся домой. Возвращайся в страну свободы. Ты пересек реку Иордан.

— Старик, почему ты помог мне?

— Чтобы хоть чем-нибудь насолить этим ублюдкам. Это единственный способ. Я постоянно думаю только о том, чтобы чем-нибудь им насолить. Это немного, но хоть что-то.

— Не могу выразить тебе...

— Не надо, молчи. А сейчас ты должен обещать мне две вещи. Ты остался жив, поэтому должен будешь их выполнить. Помнишь наш уговор?

— Помню.

— Слушай хорошенько, чтобы сделать все, как нужно. Ты в долгу перед стариком Окунем.

— Слушаю.

— Во-первых, ты отправишься в Новый Орлеан, мой родной город. Ты снимешь номер в гостинице, возьмешь двух хорошеньких девчонок, одну китаяночку и одну мулаточку, бутылку виски и развлечешься всласть. И когда ты получишь столько удовольствия, сколько может получить мужчина за одну ночь, ты упадешь, обессиленный, на кровать и выпьешь за здоровье старика Окуня. Окунь помог тебе для того, чтобы получать наслаждение, представляя себе, как ты будешь веселиться. А вот второе условие: выбрось из головы это место. Здесь мы все пропащие. Здесь самое дальнее пастбище преисподней. Отсюда не возвращаются. Никому нет до нас никакого дела, никто не хочет ни о чем знать. Так что возвращайся домой, живи в свое удовольствие и не позволяй тому, что ты видел здесь, отравлять твои мысли. Пусть ни одно облачко не омрачает твою жизнь. Ты все равно ничего не сможешь поделать, так что забудь обо всем, иначе ты погиб. Эти воспоминания убьют тебя. Память о боли подточит твое сознание. Даже не думай о том, чтобы вернуться сюда и навести порядок. Этого не произойдет ни сейчас, ни через десять лет, ни через двадцать, возможно, вообще никогда. Поэтому нет смысла разбивать голову в кровь, пытаясь это проверить. Я уже убедился во всем.

Эрл задумался.

Наконец он сказал:

— Что ж, старик, наверное, тебе придется вернуть меня в реку и снова приковать к бетонному блоку на дне, потому что я не выполню ничего из того, о чем ты меня просишь. Я человек женатый, у меня есть маленький сын, поэтому мне не нужны две шлюхи. Да, я получил бы какое-то удовольствие в их обществе, но об этом не может быть и речи. А что касается второй просьбы, здесь я тоже ничем не смогу тебе помочь. Ибо я вернусь назад. Но только на этот раз я приду не один. На этот раз я приду с друзьями. И знаешь, что еще, старик?

— Нет, — ответил Окунь.

— На этот раз я захвачу с собой много оружия.

— О-хо-хо-и-и-и! — воскликнул старик. Лунный свет, пробившийся сквозь темноту, озарил его лицо. — О-хо-хо-и-и-и! Наконец-то в Фивы придет конь бледный! Придет конь бледный!

Сэм сказал:

— Необходимо рассказать об этом людям.

Дейвис Тругуд возразил: