Стивен Хантер - «...И ад следовал за ним»

Охранники отперли дверь и грубо втолкнули Эрла в сарай.

— Добро пожаловать в «дом утопленников», Богарт.

Его швырнули на пол, и закипела спорая работа. Это было место смерти. Эрл разглядел в полумраке деревянные формы, ручную бетономешалку, мешки с цементом, разнообразную железную арматуру и цепи и висящие на стене старые замки.

Кряхтя и пыжась, двое самых дюжих охранников нагнулись и подняли с пола квадратный бетонный блок с глубоко вмурованным железным ушком. Третий подкатил старую тележку, и блок опустили на нее.

— Я сам займусь этим, черт побери, — пробурчал Великан.

Присев, он вжал колено в покрытый синяками живот Эрла, грубо схватил его за ноги и надел на щиколотки кандалы. К кандалам верзила прикрепил короткий кусок цепи — на замок. Эрл пережил страшное мгновение. В первый момент он никак не мог заставить себя посмотреть на замок. Но, взглянув, с облегчением увидел, что это тот самый замок, на котором он тренировался: каким-то чудом, а точнее, благодаря Окуню замок вернулся на свое место на стене, к аккуратно развешанным собратьям.

— Надо будет достать новые замки, — заметил кто-то.

Но Великан, не слушая, склонил перекошенное от злобы лицо к Эрлу.

— Ты видишь, Богарт, чего ты добился, пойдя наперекор господину? Ты оказался бессилен! Господин правит и будет править. Господин — это я, и раз ты пошел против меня, ты пошел против всего существующего порядка. Смотри, куда это тебя привело. У тебя будет время подумать над моими словами, Богарт, пока черная вода станет наполнять твои легкие, когда ты опустишься на дно реки.

Высказавшись, он выпрямился и бросил своим подручным:

— Тащите его в лодку.

— Босс, с вами все в порядке?

— Я чувствую себя замечательно. Тащите этого треклятого выродка в лодку.

Трое охранников повели Эрла к лодке, крепко держа его за цепи, прикованные к наручникам, а сзади катилась тележка с тяжелым бетонным блоком.

Эрла грубо усадили на дно лодки. Как оказалось, охранники предусмотрели даже специальное приспособление для загрузки блока: его не стали поднимать с тележки, вместо этого под колеса тележки подсунули широкую доску, второй конец которой уложили на борт лодки, после чего тележку прокатили по этим импровизированным мосткам. Небольшое усилие — и тележка плавно скатилась на дно. Лодка лишь едва заметно дрогнула, и тележку с грузом перевезли на корму. Следом запрыгнули охранники, затарахтел двигатель, концы были отданы, и лодка вышла на середину реки и направилась против течения.

Дул легкий ветерок. Луна, поднявшись выше, превратилась из кроваво-красной в бледно-сияющую; ее отблески дрожали на ряби, покрывшей водную гладь. Однако яркому лунному свету не удалось полностью затмить безумные россыпи звезд, усеявшие черный бархат неба. Ночь была бы сказочно прекрасной, если бы не убийство, которое должно было вот-вот совершиться.

— Обычно в этом месте все начинают скулить и плакать, — заметил кто-то. — «Ой-ой-ой, это несправедливо, у меня дома остались дети, жена и старушка-мать. Мистер босс, проявите милосердие, пощадите, сэр, я впредь буду хорошим ниггером, честное слово, да, сэр!» Богарт, а ты будешь скулить?

Эрл ничего не ответил.

Кто-то пнул его ногой.

— Он считает себя крутым. Считает себя героем. Он не доставит нам этого удовольствия, да, парень?

Эрл молчал.

Теперь ему оставалось сделать последний шаг. Булавка была воткнута горизонтально в мозоль на ладони левой руки, так чтобы в драке руку можно было сжимать в кулак, оберегая булавку. Однако в пылу сражения неизбежна неразбериха, и ни один план не выдерживает первого столкновения с неприятелем. То есть постоянно где-то происходят какие-то сбои, и, если не успевать подстраиваться под них, тебя ждет верная гибель. Поэтому Эрл, согнув палец, ощупал ладонь левой руки, обратившись к Господу с краткой молитвой о том, чтобы булавка оказалась на месте, чтобы она не выскользнула во время драки и сейчас не валялась где-нибудь в пыли, похоронив с собой все надежды на спасение.

Булавка была на месте.

— Иногда черномазые просто молят о пощаде, — заметил один из охранников. — В другой раз они начинают буянить. Приходится хорошенько их треснуть, а они продолжают драться до самого конца. Ты из таких, Богарт? Ты будешь драться, плеваться и ругаться до тех пор, пока не отправишься на дно? И предстанешь перед Творцом с богохульствами на устах, да, белый парень?

— Скулить он не будет, — послышались твердые слова Великана, который даже в темноте не снял черные очки и низко надвинул на лоб шляпу, скрывая синяки и ссадины, оставленные кулаками Эрла. — Он не будет ругаться и молить о пощаде. Он взглянет смерти прямо в лицо. Он герой. Богарт, ты герой. Вот почему ты так опасен. Скажу тебе прямо, ты оказался достойным противником. Поэтому ты должен умереть. Все остальные здесь — они мягкотелые. Никто не понимает, что нужно делать для сохранения существующего порядка вещей. Только у меня одного есть силы взглянуть правде в глаза. Да. Поэтому я принимаю ответственность на себя и лично слежу за тем, чтобы делалось все необходимое. Ты понял?