Тим Уиллокс - Бунт в «Зеленой Речке»

Грауэрхольц дежурил у входа в склад строительных материалов, в тени северной стены, прямо напротив задних ворот и служебных выходов из столовой и кухонь. Склад представлял собой большой открытый ангар с крышей из рифленого перспекса и сдвижными алюминиевыми дверями. Он был заставлен поддонами с кирпичом, каменной плиткой и бетонными блоками, мешками с цементом, вязанками стальной арматуры и покрашенными антикоррозийной тускло-красной краской металлическими балками с намалеванными на них номерами. У раздвинутой задней двери сидел, откинувшись на спинку стула и читая спортивный раздел журнала, чернокожий вертухай по имени Уилбур. Эгри приказал с охранниками обращаться без особой жестокости. Смысл этого распоряжения до Грауэрхольца доходил слабо, но он не прочь попробовать исполнить все в точности. Револьвер Ларри Дюбуа за поясом, прикрытый рубашкой, казался ему его собственным вставшим членом. Гектор еще раз напомнил себе о необходимости экономить маслята и не шмалять в кого попало, как бы трудно не было от этого удержаться. Некоторые любят работать пером, им нравится близкий контакт. Вон какое блаженное лицо было у Эгри, когда он ковырялся бритвой в глотке Ларри… Грауэрхольцу это тоже нравилось, но он однозначно предпочитал пушку. Он до сих пор восхищался и не понимал, как она действует: бах-бах-бах и кранты человечку! Клево, даже словами не опишешь.

Мимо него с мешком цемента на плече протопал Хорэс Толсон. Борода его с этой стороны стала серой от пыли.

— Скажи Буббе, чтобы он сгонял за Сонни Уэйром, — приказал Грауэрхольц. — А потом предупреди ребят, что пора взять за ручки старушку „девяносто девятую“.

Хорэс развернулся и зашагал через весь двор к своему братцу, а Грауэрхольц подошел к Уилбуру. Увидев Гектора, тот встал, сложил журнал и засунул его в задний карман. Насколько Грауэрхольц помнил, люди всегда нервничали при его приближении. Он не понимал причины до тех пор, пока не обратился за объяснением к Клейну. Док ответил, что это происходит оттого, что он, Грауэрхольц, самый яркий образец законченного психопата из всех ненормальных, что ему приходилось встречать за всю свою врачебную практику. Приближаясь к Уилбуру, Грауэрхольц изобразил на лице улыбку мальчика из церковного хора, которая, по его мнению, импонировала людям. Однако Уилбур занервничал еще сильнее.

— Не позволите ли мне воспользоваться пилой, босс Уилбур? — спросил Грауэрхольц.

Вертухай немного расслабился.

— Конечно, Грауэрхольц. И прекрати говорить мне „босс“. Ты же знаешь, что обращаться нужно „мистер“ или „сэр“.

— Слушаюсь, сэр, мистер Уилбур. Благодарю вас.

Грауэрхольц прошел в самый дальний конец склада. По пути он пробежал, расставив для равновесия руки, по стальной балке, валявшейся на земле, дожидаясь, когда ее установят на место проржавевших стропил в кровле блока „С“. Тюрьма была настолько старой, что что-нибудь постоянно приходилось ремонтировать и заменять. Оба конца балки в тех местах, где следовало произвести сварку к гребню крыши и кромке стены, были срезаны наискосок. На этой десятиметровой балке белой краской был намалеван номер „99“. Для удобства перетаскивания через три отверстия для болтов с каждого конца были продеты нейлоновые петли. Грауэрхольц спрыгнул с балки и вприпрыжку рванул к тяжелому металлическому верстаку в глубине склада.

Установка для распиловки каменной плитки была привинчена к краю верстака. Он взгляда Уилбура ее прикрывал большой лист стали, прислоненный к верстаку. Грауэрхольц повернул рубильник, включая электричество, и нажал красную пусковую кнопку на корпусе пилы. Темно-серый диск начал вращаться с нудным воем, отражаясь от стального листа, который становился еще громче.

Мать твою. Грауэрхольц внезапно припомнил кайф, который он испытал, насилуя одну женщину в ее квартире на Форт-Уорте. Баба была из тех шлюх, что носят деловой костюм и заколачивают по шестьдесят штук в год. Когда Гектор драл ее, так, правда, и не кончив, он слушал по плееру на максимальной громкости „Хоулин Вулф“, оравших „Уанг Данг Дудль“, а потом вырезал на груди женщины ножом для разрезания линолеума свои инициалы — ГГ. Тогда было так же клево, как сейчас. А бабу он тогда не пришил — оставил ее со шрамами и перспективкой уплатить сто тысяч баксов за курс интенсивной психотерапии. Если бы ему пришло в голову, что его могут поймать — а его так и не поймали, — он бы, конечно, дамочку прирезал, но тогда он об опасности не подумал.