Владимир Першанин - Штурмовая группа. Взять Берлин!

Не в силах выносить боль, парень достал из кобуры «вальтер», но решимости выстрелить себе в голову не хватило. Он плакал, затем сознание покинуло его, и он застыл, свернувшись клубком у ступеней полуразрушенного дома.

Ольхов не торопился бросать всю группу на роту фольксштурма, возникшую на пути. По существу в его распоряжении находилась тоже всего лишь рота, хоть и усиленная бронетехникой.

Вслушиваясь в суматошную стрельбу которую вели из окопов и развалин, он понимал: добровольцы будут драться отчаянно. Убежденные, что русские их не пощадят, перебьют всех, а затем накинутся на их женщин.

Молодежь из гитлерюгенда верила в это из наивности, напичканная пропагандой о зверствах большевиков-азиатов. Пожилые были наслышаны к концу войны о том, что творили в России доблестные воины вермахта. Они не сомневались, что русские солдаты отплатят Германии той же монетой.

Остается только стрелять и уничтожать русских, надеясь на чудо-оружие. Фюрер дальновиден и не оставит столицу Рейха на растерзание большевикам. Ходят упорные слухи о новых видах чудо-оружия. Проносящиеся с ревом реактивные «Ме-262» могут в любой момент сбросить сверхмощную бомбу, способную сжечь, испепелить сразу целую русскую дивизию. Говорят, танки расплавляются в ее вспышке как кусок масла на горячей сковородке.

Сформирована и движется к Берлину танковая армия, оснащенная сверхновыми машинами, броня которых не поддается русским снарядам, а их орудия насквозь прошибают вражеские танки за три километра.

Ходило много других слухов. В час «икс» по команде фюрера на скопления русских войск, их штабы, обрушатся сотни ракет «Фау-2», начиненных секретной взрывчаткой, недавно изобретенной немецкими учеными.

Эти ракеты разрушили половину Лондона, а их новая модификация превратит места сосредоточения Красной Армии в извергающийся вулкан.

Шепотом передавались слухи о хорошо подготовленной операции «Клаузевиц». В определенный час по призыву фюрера вспыхнет восстание немецкого народа.

По всей стране в больших и малых арсеналах хранится оружие, которое возьмут в руки все немцы от мала до велика и начнут повсеместное уничтожение русских. Немецкий народ никогда не покорится!

Много было и других разговоров о молниеносном повороте войны. Те, кто постарше, относились к будущим чудесам скептически. Пока же, подтверждая слухи о новой мощной технике мимо позиций фольксштурма, надрывно урча, прошли два «королевских тигра». Огромные танки массой 70 тонн с длинноствольными орудиями. Особого воодушевления они не вызвали. Кто-то из бывалых солдат заметил:

— Этот вагон будет торчать как мишень на полигоне. Куда спрячешь такую махину? Его подобьют первым же снарядом.

Русские на их участке выжидали. Чтобы расшевелить их, капитан приказал открыть огонь из минометов. Снова завязалась перестрелка.

Савелий Грач со своими разведчиками обошли траншеи и, потратив пару часов, обнаружили вторую линию обороны. Среди развалин заметили один и другой дот.

Бетонные сооружения с толстыми стенами и 88-миллиметровыми пушками были хорошо замаскированы. Кроме этих мощных орудий, в узких амбразурах прятались крупнокалиберные и обычные пулеметы.

Кирпичное здание, стоявшее на другой стороне улицы, было превращено в бункер и тоже имело сильное вооружение. Ольхов, выслушав доклад, пристально всматривался в бинокль.

Выбор действий у его штурмовой группы был невелик и ограничивался приказом. Ладно, роту фольксштурма они собьют. Но, завязнув в боях среди развалин, потеряют танки и большую часть людей. А когда подойдет помощь (пехотный и танковый батальон, возможно, полк), на них обрушится огонь из дотов и бункера.

Капитан Ольхов видел лишь один выход. Как можно быстрее рассеять роту фольксштурма, которая служила не более чем буфером. Но буфером опасным. Отвлекающим внимание от главных сил обороны на этом участке. Вступать в бой или определить направление ударов можно, лишь убрав преграду из сотни готовых отчаянно сражаться за свой город солдат фольксштурма. И недооценивать их решительность было нельзя.

Две «тридцатьчетверки», бронетранспортер и минометный взвод вели огонь по окопам и укрытиям, не подходя ближе двухсот метров.

В полевых условиях расстояние в двести и даже четыреста метров — это стрельба едва не в упор. Но условия города усложняли боевые действия. Мешали целиться деревья, многочисленные постройки, полосы аккуратно подстриженного густого кустарника.