Александр Тамоников - Разведотряд

— Но при чем здесь ты? — проговорила Ольга. — Ведь у нас есть ФСБ, полиция. Это их дело — ловить бандитов. Ты же уволился? А точнее, тебя уволили.

— Я знаю повадки Штебы, мы вместе участвовали не в одной операции. И потом, ты забываешь, что в бою у хутора Калач погибли мои боевые друзья.

Ольга поднялась, прошлась по террасе. Тучи окончательно накрыли районный центр, и пошел сильный дождь.

— Чем я могу помочь тебе? — спросила она Бакарова.

— Надо тихо проверить, в каких номерах могли останавливаться бандиты. И в первую очередь Штеба.

— И как я это узнаю?

— Штеба был любителем женщин. Не думаю, что он изменился в этом плане.

— Не продолжай, я поняла. В номерах у нас работает Сорока, Вера Сорокина, если твой Штеба заказывал проститутку, то его наверняка обслуживала Сорока. Вот только как спросить у нее об этом? У нас не принято вмешиваться в дела друг друга.

— По-другому нельзя установить номера, где могли останавливаться или продолжают проживать боевики?

— Скрытно, как ты говоришь, нет.

— Ну, тогда с Сорокой придется говорить мне. А тебе показать мне ее.

— И она тут же разнесет ваш разговор по всему борделю. В первую очередь расскажет о тебе и о твоем интересе Русаку или Блохе.

— А это кто такие?

— Блоху ты видел сегодня, он обычный сутенер, развозит девушек по клиентам, Русак — наш хозяин, он владеет этим бизнесом.

— Понятно. Будем думать.

— Ну, скажи, Паш, зачем тебе все это нужно? — присела Ольга к Бакарову. — Я понимаю, тебя предали, твои друзья погибли, предатель жив, но прошло столько времени! Ты увидел предателя, сообщил кому нужно. Ты сделал свое дело. О банде знают. Бандитов поймают, никуда они не денутся. Почему ты должен рисковать?

— Ты так и не поняла меня.

— Что ж ты такой упертый? А впрочем, делай что хочешь. Смогу — помогу, а нет — извини.

— Молодые, к столу! — позвала из комнаты Валентина Анатольевна.

— Пойдем, — сказала Ольга.

— Нет, я, наверное, поеду.

— Да? А мне что говорить матери? Нет уж, раз приехал, то, будь добр, играй свою роль до конца.

— Ладно. Ты права.

За столом Бакаров чувствовал себя неуютно. Ольга старалась придать застолью некое разнообразие, но это у нее получалось плохо. Мать же Ольги восприняла это по-своему. Она разлила из выставленной на стол бутылки шампанское в бокалы. Бакаров хотел отказаться, ведь ему еще надо было возвращаться, но Ольга наступила ему на ногу, и пришлось выпить. Кое-как завязался разговор. Валентина Анатольевна все больше расспрашивала, кем работает Бакаров, где живет, как познакомился с дочерью. Пришлось сочинять легенду на ходу. И в этом ему помогла Ольга. После обеда, затянувшегося на три часа, Валентина Анатольевна засобиралась к соседке. Она уложила Катю спать и ушла. Бакаров, пока Ольга убирала со стола, вышел на террасу, закуривая. На улице тем временем дождь превратился в настоящий ливень, прогремел гром. «Этого еще не хватало, — подумал Павел, — грозы. Хотя сегодня уже никуда не ехать». Закончив с делами, к нему вышла Ольга.

— О чем думаешь? О бандитах?

— О жизни.

— Интересно, и что же ты думаешь о жизни?

— Как странно и несправедливо она устроена.

— Ну, это смотря у кого. Кто-то купается в роскоши, швыряясь деньгами налево и направо, а кому-то нечем детей накормить.

— Это ты уже утрируешь. Накормить детей денег хватит. — Бакаров прикурил новую сигарету. — Скажи, Оль, для чего надо было Тагаеву изучать расписание автовокзала? Точнее, не так, если бы его интересовали рейсы в Переслав или Москву, он стал бы изучать расписание?

— Опять ты об этом? Нет, не стал бы. На Москву у нас ходит один автобус, через день, на Переслав — два. И расписание их движения вывешено отдельно в кассовом зале. Конечно, они есть и в общем расписании, вместе со всеми рейсами. А местных рейсов с десяток. Твой боевик изучал расписание местных рейсов.

— Зачем?

— Ты у меня спрашиваешь?

— У себя.

— Я придумала, как развести Сороку на разговор о клиентах.

— Забудь об этом.

— Не поняла? — удивилась Ольга. — То ты просишь помочь тебе, то «забудь».

— Ты не должна рисковать. А в случае с Сорокой риск исключать, что бы ты там ни придумала, нельзя. Значит, ты остаешься вне игры.

— А ты полезешь в пекло?

— Я офицер, и это моя работа.

— Ага! Бывший офицер, которого попросили с этой работы.

— Бывших офицеров не бывает, и вообще, мне неприятен этот разговор. Давай сменим тему.

— А нам есть о чем еще говорить? Нет, можно, конечно, о природе, о погоде, о прочей ерунде. Только, Паша, кому это надо? Мне не надо.