Лев Дворецкий - Безоружна и очень опасна

Я решил начать с команды исполнителей. Всем, кого видела дочь Филатова, приказал временно «лечь на дно» и не высовываться. Те четверо в поезде благополучно возвратились домой. Пока милиция прочесывала район станции, где они сошли, мальчики на попутных машинах вернулись и подробно мне обо всем доложили. Получив по пять кусков, они разбежались по хатам.

Предложил поработать у себя проверенным людям. Самые надежные — это бывшие спортсмены, которые ничего другого не умеют, кроме как набить морду. Как-то забрели ко мне на огонек два «афганца», у которых ни кола ни двора. Они успели уже приобщиться к блатному миру и были готовы на все ради бутылки. Даже трех бывших ментов подобрал — тоже из числа тех, кто обижен на весь мир и может любому, на кого укажут, шею свернуть. Но все они годятся лишь для мелких дел, простые исполнители. Жаль, настоящих профессионалов мало. Жухов хоть и алкаш, но любого мог купить и продать, ас в своем деле. Преображался по мере надобности и в купца, и в ученого, и в бизнесмена. С блеском проводил переговоры и заключал выгодные сделки. Потому и поручали ему самые серьезные дела: доставку и сбыт товара. Но беда его — пил, кололся. В этом состоянии был невменяем и мог ограбить, убить, изнасиловать. На том и попался. К сожалению, заменить его пока некем, но будем искать. А поскольку главные нити фирмы я держу в своих руках, на первых порах придется самому возиться с товаром. Пропадет — Пахан живьем съест. Его не колышет, кто и как это будет делать. Он отправляет к нам товар из-за бугра, остальное — наше дело.

Только что позвонил Барометр, сказал, что есть информация и надо встретиться. По-моему, врет, просто понадобились бабки. Но я все равно пригласил. Как всегда, встретились у меня дома. Я тут недавно купил себе трехкомнатную кооперативную квартиру, обставил финской мебелью, провел телефон. Теперь живу в Ясенево, вот Барометр и приехал ко мне туда поздно вечером после работы. Дал ему три сотни за довольно любопытное сообщение. Наш общий знакомый завел себе пассию, совсем молодую девицу, и вовсю крутит с ней любовь. Зовут Татьяной, учится в институте, там Филатов подрабатывает чтением лекций. Выходит, недооценил я нашего человека — клад да и только, беречь его надо. Похвалил, налил ему полный стакан водяры, он хватанул одним глотком и, чмокая, закусил лимоном. «Где тренировался?» — спрашиваю. Он хмыкнул: «Могу и спиртягу такой же дозой. — И пояснил: — На севере пятнадцать лет отслужил». «Понял, учту», — сказал я, и мы попрощались.

После его ухода я долго размышлял о различных вариантах подхода к Филатову, и в них Татьяне отводилось не последнее место. Конечно, крайние меры, какие мы применили с его дочкой, здесь нежелательны, получается прямолинейно и однообразно. Все будет зависеть от того, насколько близка станет ему эта деваха. Посмотрим, понаблюдаем, все взвесим и примем решение. А пока оставим ее в резерве, будем дожимать папашу.

Снова звонил Пахан. Обругал за то, что спрятал свою «четверку». Все равно, мол, менты их найдут. Поэтому их надо использовать на полную катушку и любыми путями отправить к нему. А уж он им найдет дело.

Пришлось всех четверых, кто занимался дочкой Филатова, вызвать и подключить к операции, тем более что появилась интересная идея. Дело в том, что нам подфартило с квартирой, что на этаж выше филатовской. Чтобы соблюсти законность, официально по ордеру вселим туда Слона, добавим ему еще кого-нибудь для компании и будем пасти эту семейку, пока не получим результат.

За несколько месяцев работы у комиссии собралось криминального материала на несколько томов, а конца-края не было видно. Ниточка потянулась за рубеж. «Наверху» зашевелились, задергались, стали проявлять повышенный интерес к моей персоне, к моим делам. Звонки вроде бы невинные и даже заботливые — как идет работа, кого еще удалось зацепить, не нужна ли помощь, но, понятно, с явной надеждой получить информацию о деле, которое раскручиваем.

Удивил Валентин Сергеевич, главный прокурор. Зашел в кабинет, когда я разбирал очередную папку с протоколами допросов свидетелей. Уселся в кресло, закурил свою неразлучную трубку. Жду, когда начнет разговор, он ведь запросто никогда не заходит. Если уж появился, значит, на то есть веская причина. Так оказалось и на этот раз.

— Слышал, тебя выдвигают на новую работу, станешь моим начальником, — буднично изрек он, словно каждый день сообщал мне об этом.