Джерри Эхерн - Поступь смерти

— Мы уезжаем, да?

— Тут есть одно интересное объявление в газете. Там говорится, что у меня должна быть встреча, чтобы получить новые приказы и новое оборудование. Я боюсь, это строго обязательно на сей раз.

— А что же ты сделаешь со мной?

— В общем-то масса вариантов. Я просто скажу своим боссам, что ты — мой проводник. Англичане всегда нанимают местных для сопровождения и помощи. Это старая и уважаемая традиция. Против этого никто не станет возражать, крошка.

Он поднял ее за подбородок и чмокнул в губы.

— Не бросай меня, — прошептала она.

Этой ночью они спали в лесу, чувствуя себя на свободе после добровольного двухнедельного заточения в горах. Машину было трудно замаскировать, поэтому они не хотели рисковать и ночевали в лесу неподалеку от нее.

Они выехали до рассвета, пытаясь держаться сельских дорог, что на этой машине было чертовски сложно. Керни говорил себе, что, наверное, смог бы проскочить мимо дорожных застав, но он не хотел рисковать, везя с собой Линду. К полудню им все-таки пришлось вернуться на шоссе, так как они подъезжали к Эшвиллю, Северная Каролина.

Они сидели в машине и примерно два часа ждали, пока подойдет их очередь. Когда они подъехали к посту, им пришлось выйти, представить на проверку свой багаж. Самих их проверили металлоискателями, пришлось отвечать на массу идиотских вопросов. Пока изучали их документы, машину проверили на наличие взрывчатки, а потом еще привели и собаку-ищейку. Наконец, после всех проверок возле поста, их впустили в город.

В отеле им пришлось заполнить гостевые карточки в трех экземплярах. Один для местной полиции, другой для федеральной службы, а третий, как и раньше, для администрации отеля.

Пока Керни и Линда дошли до номера, они решили, что в комнатах вполне могут быть электронные уши, поэтому самые важные вопросы они будут обсуждать в душе, открыв на полную воду. Линда засмеялась и сказала, что это только предлог, чтобы он мог потереть ей спинку. В этом тоже была доля правды.

Дэвид Холден посмотрел на часы. Через полчаса их должны были увезти из округа Колумбия в новый лагерь «Патриотов», примерно в шестидесяти милях севернее. Они с Рози почти не разговаривали с тех пор, как им сообщили, что машина уже выехала. Нужно было готовиться к отъезду, и на разговоры не было времени.

Он отрастил бороду и усы за те две недели, пока они жили здесь. Но, чтобы выехать из Колумбии совершенно безопасно, им нужно было еще больше изменить свою внешность. Покрасив ему волосы, Рози заверила его, что краска обязательно смоется, а если не смоется, то ему все равно так лучше. Сама она была теперь рыжей, и ей очень шла смуглая кожа. Специальные контактные линзы превратили ее зеленые глаза в светло-голубые.

Он завязал галстук и одел очки, с небольшим увеличением, в тяжелой оправе. Рози покрасила ему волосы в пепельный цвет, а потом сделала такими же бороду и усы. Одев очки, он не узнал сам себя.

Если машина была специально не оборудована, то прятать в ней оружие, значило искать неприятности. Судя по тому, что передавали в вечерних новостях, военные патрули на дорожных постах использовали электронное оборудование для обыска людей и машин. Если бы их двоих, безоружных, опознали, то арест, а скорее всего не арест, а убийство, были бы неминуемы.

Поэтому они решили стараться избегать посты и ехать по проселочным дорогам, а если придется, идти пешком, но не оставаться безоружными.

Дэвид Холден обнял Рози.

— Когда-нибудь у нас будет дом, я обещаю. Только не забудь мне напомнить, хорошо?

— Я напомню, Дэвид.

Он поцеловал ее в губы и, взглянув на ее волосы, сказал:

— Красиво получилось, но брюнеткой ты мне больше нравишься.

— Ты мне тоже больше нравишься брюнетом, — улыбнулась она.

Он помог ей одеть пальто. Надевая свою тяжелую кожаную куртку, Холден увидел, что Рози, отодвинув шторы, смотрит в окно.

— Они уже здесь.

Дэвид Холден подхватил сумки. Они посмотрели друг на друга, потом еще раз оглянулись на дом. Рози открыла дверь и вышла, он вышел за ней в ночь.

Пока машина ехала по темным улицам Колумбии, Холден держал руку Рози в своей. Водитель, «патриот», которого звали Боб Амато, похоже, знал свое дело. Женщина, сидевшая рядом с ним на переднем сиденье, наконец, нарушила тишину:

— Говорят, что сегодня президент Маковски…

— Пожалуйста, не используйте вместе слова «президент» и Маковски. Конечно, это каприз с моей стороны, но… — Холден не договорил.