Джерри Эхерн - Миссия в Китае

— Здесь лучше пить виски неразбавленным, — стал рассуждать Майк. — Черт его знает, какие микробы живут в местной воде, а так хоть есть надежда, что они подохнут в спирте. Выпьем!

И он поднял стакан.

— За что пьем? — спросил Хэнк.

— А разве это имеет какое-нибудь значение?

— Нет, конечно.

— Тогда мы будем просто пить, чтобы напиться.

— Полностью тебя поддерживаю, — кивнул капитан, отважно наливая себе еще и присматриваясь к этикетке. — Это пойло называется “бонни-бой скотч”. Эх, жалко, нет “майерса”…

Фрост устроился поудобнее на жестком гостиничном стуле и задумался. В общем, можно было считать, что операция по спасению Брюса Торесена завершилась успешно. Американского эмиссара удалось вырвать живым из лап террористов и теперь он находился здесь же, в Нанкине, в охраняемой палате госпиталя, который располагался милях в пяти от гостиницы Фроста и Майка.

Предварительная медицинская проверка показала, что Торесена пытали и подвергали воздействию наркотиков. Он перенес сильнейший шок — и физический, и психический — из которого его и выводили сейчас врачи. Но его сознание возвращалось только спорадически на краткие промежутки времени, после которых он опять впадал в беспамятство. Тем не менее во время одного из таких просветлении сегодня ранним утром он рассказал важную информацию. Оказывается, до того, как его спасли Фрост с Элизабет, просоветским террористам удалось после изрядной дозы наркотиков разговорить его и вырвать “у империалистической американской собаки признания в своих ужасных преступлениях”. Так они это назвали. И самое главное — Торесен вспомнил, что его показания были сняты на видеокамеру.

Капитан сделал очередной глоток, решив про себя, что местное виски не такое уж и плохое.

— Если Линь не появится в течение часа, — заявил он, — то я прикажу принести к нам в номер еще одну бутылку.

— Люблю, когда ты говоришь дело, — с радостью согласился Майк. — И пусть захватят хоть каких-нибудь бутербродов или картошки.

— А я думал, что ты предпочитаешь китайскую кухню…

— Да, мне нравится китайская кухня, только не в Китае. Местных поваров нужно послать в Штаты, чтобы они поучились готовить у китайцев, которые живут у нас. А то эти ничего не знают, кроме змей. Он посмотрел на часы.

— А в котором часу обещал он прийти?

— Все зависит от того, насколько быстро его коллегам из секретной службы удастся развязать язык тому бандиту, которого взяли в плен во время налета на крепость.

— Ну, — засмеялся Майк, — это не займет много времени. Уверен, что китайцы умеют развязывать языки.

— Да.

Фрост закрыл глаз, чувствуя приятную усталость и тепло, разливающееся в животе. Торесена действительно спасли, но видеокассета-то с его показаниями осталась. Наверное, ее уже не было в крепости, когда туда проникли они с Элизабет, ведь они нигде не видели никакого видеооборудования.

— Черт побери… — прошептал он.

— Что такое? Вспомнил что-то? — спросил его О’Хара.

— Да. Элизабет.

— Да, понимаю…

— Майк, таких женщин я очень редко встречал.

— Да, она была одной из самых лучших. Я тебе сразу об этом сказал, помнишь, когда мы увидели, как она разговаривала с Линем?

— Помню…

— Ну ладно, теперь уже ничего не поделаешь… Меня вот что еще беспокоит, — задумчиво проговорил О’Хара, — задание свое мы вроде выполнили, Торесена вырвали из волчьих лап. Но ведь на этом все не закончилось!

— Ты имеешь в виду видеопленку?

— Да. Просто надеяться, что она сгорела в пожаре? Дай-то Бог, в этом случае нет никаких проблем. Но что-то мне подсказывает, что так нам повезти не может. Ты говоришь, что вы с Элизабет обследовали все комнаты в трехэтажном здании, когда искали Брюса?

Фрост кивнул.

— Да и мы не видели ни камер, ни видеомагнитофонов, ни другого оборудования. Ничего. По-моему, пленку вывезли с острова еще до того, как мы до него добрались.

— Согласен, согласен… Так что не будем обольщаться насчет того, что видеокассета сгорела. Террористы бы этого так просто не допустили.

— Значит, нам остается только любыми путями разузнать, куда они ее отправили.

Капитан отставил в сторону пустой стакан и потянулся за сигаретами. В это время в дверь постучали.

— Входите! — крикнул он. — Не заперто.

Дверь открылась и в комнату вошел Линь. Его левое плечо было обмотано бинтами и рука висела на перевязи.

— Здравствуйте, — поздоровался он.

— Привет, — откликнулся Хэнк. — Как твое плечо?