Джерри Эхерн: Месть наемника

Из освещенного помещения не доносилось ни звука. Фрост быстро проскользнул внутрь, мелькнув лишь на мгновение в дверном проеме, и прижался к стенке. Рубка была пуста. Он тихо подкрался к трапу, ведущему вниз. Теперь голоса доносились более разборчиво. Говорили по-испански. Хэнк прилично знал этот язык, так как ему приходилось участвовать во многих операциях, проводимых к югу от Соединенных Штатов. Говорили очень быстро — по крайней мере, так могло показаться чужому — о какой-то девушке и ее отце. Причем часто повторялось незнакомое Фросту слово — “реската”.

Через минуту он решил, что пора действовать. Хэнк насчитал восемь ступенек на трапе, ведущем от рубки к каюте внизу, и решил половину из них пройти, а потом прыгнуть вперед. Зажав в левой руке нож, а в правой — браунинг и не обращая внимания на производимый им шум, он ринулся вниз по трапу, ворвался в каюту и тут до него дошло значение испанского слова “реската” — выкуп. В дальнем углу лежала девушка, чьи стоны он слышал раньше, со связанными руками и ногами и с кляпом во рту.

Капитан успел заметить, что она молоденькая и довольно привлекательная. Основное свое внимание он уделил тем, кто находился в центре каюты. Это были трое мужчин, от тридцати до сорока лет, один из них — чисто выбрит, другим же, похоже, на бритье было наплевать.

Все резко обернулись, когда он вломился вовнутрь. Тот, что стоял ближе всех, кинулся на него и Хэнк дважды выстрелил из браунинга. В тесной каюте мощные выстрелы прозвучали, как гром небесный. Расстояние было таким маленьким, что обе пули прошили тело насквозь и вместо того, чтобы отлететь к переборке, оно рухнуло прямо на капитана.

Он замешкался, отталкивая его, и в это время второй, чисто выбритый, выхватил полицейский револьвер. Хэнк все еще не мог освободить браунинг, за который уцепился мертвой хваткой противник, и инстинктивно прикрылся его корпусом, как щитом. Фрост почувствовал, как тело подбросило, когда в него всадили несколько пуль из револьвера. Свободной левой рукой он метнул снизу финский нож во второго противника, находящегося футах в шести. Лезвие пронзило грудь бритого, он выстрелил в последний раз, зашатался и завалился назад, упав прямо на девушку. Стоны той еще больше участились.

Оставался третий. Не успел Фрост поднять браунинг, как он бросился врукопашную, беспорядочно молотя руками и ногами. Зажатый в углу тесной каюты, Фрост сумел лишь поднять левую руку, чтобы защититься от ударов. При первой же возможности он сам перешел в стремительную контратаку, стараясь нанести резкий удар коленом в пах нападающего, но промахнулся и попал в низ живота. Затем он ударил ребром левой ладони по шее и яростный запал противника потух. Капитан сделал шаг вперед и ударил кулаком снизу вверх в подбородок. Полуобернувшись, он обрушил удар локтем по открывшейся шее и достал все-таки коленом пах противника. Тот стал падать назад. Фрост сделал замах и успел нанести смертельный удар правой ногой в переносицу. Кость проломилась, и ее осколки вошли в мозг. Мертвое тело с безжизненным стуком рухнуло на пол.

— Черт побери! — выругался капитан, потирая ногу. — Проклятье…

Он захромал к девушке, которая была почти без сознания от пережитого. Поставив пистолет на предохранитель, он с трудом вытянул кляп изо рта пленницы.

— Обязательно ругаться? — неожиданно вскрикнула та негодующим тоном на правильном английском с небольшим акцентом.

— Ну как же, — ответил Фрост. — Из моей ноги вытащили массу пуль всего несколько недель назад. А тут приходится такое вытворять. Попробуй заехать больной ногой кому-нибудь по голове, а потом посмотрим, будешь ли ругаться.

Он засунул пистолет за пояс, довольно грубо повернул девушку и развязал веревку, стягивающую ее запястья. Затем он тяжело опустился на койку у стены.

— А как же ноги? — не поняла девушка.

— Что значит — а как же ноги? Развяжи их сама, я устал.

— Вы не джентльмен, — вздохнула она.

— Ах, вот как, — рассердился Хэнк. — Прошу прощения. Значит, то, что я доплыл сюда, убил трех негодяев и зашиб свою раненую ногу — это не важно? Я не джентльмен! Ты права — посижу здесь, отдохну и подумаю о том, какой я грубый. — Его голос повысился. — А ты пока развяжи себе ноги, черт побери, потому что нам вместе придется сбросить трупы за борт.

Девушка с ужасом посмотрела на него, молча нагнулась и занялась узлами на веревках, которыми были стянуты ее лодыжки. Капитан присмотрелся к ней ближе — у нее были темные волосы и черные глаза. На левой щеке красовался синяк, видимо, след от удара ладонью. Лицо Хэнка расплылось в улыбке, и он сдержал смех, подумав о том, что не представляет, как такая леди может заслужить пощечину. Пленница снова взглянула на него, что-то прошептала по-испански и объявила: