Джерри Эхерн - Бойня

— Да, мадам.

Хэнк остановился посреди большого коридора, пересекающего президентский дворец, и повернулся к первой леди.

— Мне так приятно, капитан, что вы и ваши люди работаете у нас. Теперь я чувствую себя в полной безопасности.

Фрост взглянул на нее и вежливо ответил:

— Спасибо, сеньора. Я тоже рад помочь вам.

Он улыбнулся и хотел уже повернуться, чтобы идти дальше, но не успел.

— А не хотели бы вы получить еще большую награду, одноглазый капитан с телом, покрытым шрамами? Я наблюдала вчера вечером, как вы плавали в бассейне после того, как разместили своих подчиненных. У вас красивое тело и очень много шрамов. Вы их получили, сражаясь за женщин, мой капитан?

— Нет, сеньора, обычно мне на них не хватает времени.

Вдруг он почувствовал легкое прикосновение ее руки к плечу.

— А я вам нравлюсь, Хэнк?

— Да, — улыбнулся он. — Но извините, сейчас я должен идти и проверить охрану, сигнализацию, чтобы все было спокойно. Сами понимаете, служба.

— Подождите, поговорите еще со мной. Мне нравится ваш голос — с американским акцентом и хрипотцой, которую можно получить только от виски и сигарет. Так говорят у вас в стране?

— Совершенно верно, сеньора, такому грубияну, как я, нельзя разрешать разговаривать с такой леди, как вы.

— А я вам разрешаю, — прошептала она. — И позволю даже немного больше…

Фрост оглянулся по сторонам.

— Послушайте, сеньора, а как же ваш муж?

— Боже, какая лояльность и преданность, — продолжала она шептать, прижимаясь к нему всем телом и поглаживая лацкан его костюма. — Муж очень добр ко мне, совсем как отец.

Капитан тяжело вздохнул.

— Но, Хэнк, он уничтожит вас, если я расскажу ему, что вы заставили меня стать своей любовницей и силой затащили в постель. О, как я сопротивлялась! Но если вы будете вести себя по-умному, я ничего ему не скажу — в конце концов, вы же отвечаете за мою безопасность, не так ли?

— Значит, если я не стану вашим любовником, то вы скажете, что я вас изнасиловал, и меня расстреляют, так?

— Совершенно верно.

— А если буду заниматься любовью с вами, то вы будете молчать, и я останусь в живых, так?

— Правильно.

— Ну что же, теперь все ясно. Куда проследуем — в мою койку или в твою, куколка?

Она улыбнулась, в отличие от Фроста, и привстала на цыпочках, потянувшись к его уху.

— Идем ко мне. Я покажу тебе свою спальню.

Капитан вздохнул и направился за первой леди по коридору. Вдруг ему показалось, что из дальнего конца холла за ними наблюдает Марина, дочь президента. Времени изменить что-либо уже не было, так как сеньора Анна Агилар-Гарсиа Руиз торопила, призывно махая рукой и покачивая бедрами, затянутыми в черное прилегающее платье. Он поспешил за ней вверх по ступенькам. Она обернулась и обратилась к нему:

— Да, Хэнк, вот еще что. Я более всего ценю в мужчине, младшем, чем мой уважаемый муж, страсть и темперамент. Президент вернется из генерального штаба через три часа, это время — в нашем распоряжении. Я хочу, чтобы вы свели меня с ума своей страстью. Я ясно выражаюсь?

Фрост согласно кивнул и взял протянутую ему руку.

— Да. Настолько ясно, что даже одноглазый вас может понять.

Сеньора повела его наверх, и по пути им не встретился ни один слуга. Наверное, она продумала все заранее. Войдя в темную комнату, он уже готов был увидеть развешанные по стенам плетки и цепи сексуальной извращенки, но, когда леди немного приоткрыла шторы, и в спальню проник дневной свет, он не заметил ничего подобного. Перед ним стояла сорокалетняя нимфоманка, пытаясь расстегнуть змейку на чересчур тесном платье, скрывающем тело, все еще довольно привлекательное, которое, видимо, и раньше использовалось для шантажа и при других обстоятельствах могло даже нравиться.

— Раздевайтесь и ложитесь в постель, мой капитан.

Он наблюдал, как она сняла платье и растянулась на кровати, словно большая ленивая кошка. Хэнк расстегнул пиджак, вынул пистолет из наплечной кобуры и положил его на сиденье резного лакированного стула. Сняв одежду и отбросив в сторону туфли, он подошел к постели.

— Вы всегда носите оружие, капитан?

— Да, всегда.

Фрост лег рядом с ней.

— Скажи, тебе нравится мое тело? — тихо прошептала она.

Хэнк склонился над ней, обнял левой рукой за шею, а правой коснулся груди.

— Я скажу тебе позже, хорошо?

Пальцы его левой руки гладили ее волосы, а правая прижимала тело женщины к себе. Ее голова запрокинулась, влажные губы раскрылись и задрожали. Он страстно поцеловал, коснувшись языком ее языка, и ощутил, как по ее спине прошла дрожь. Он чувствовал, как ее руки гладят его плечи, спину, касаются груди. Он посмотрел на черный циферблат ручных часов — до возвращения президента оставалось два часа сорок минут…