Джерри Эхерн - Честь флага

В дыму смутно маячили фигуры солдат из «Ударных отрядов» и «Патриоты» от души поливали их свинцом. Но вот один из них упал, прошитый пулями, — «ударники» открыли ответный огонь.

Блюменталь продолжал садить из своего гранатомета, сея панику и ужас в рядах охранников. Взрывы гремели один за другим. Отовсюду сыпалась штукатурка и прочий мусор.

Но вот вдруг стрельба со стороны противника стихла. Неужели это все? Неужели победа?

Но долго раздумывать было некогда.

— Билл, к камерам! — приказала Роуз.

— Понял.

Раннингдир и трое его людей бросились по коридору. Роуз Шеперд оглянулась и посмотрела на Блюменталя.

— Кажется, получилось, Рэнди.

Тот не ответил. Он снова перезаряжал гранатомет.

Блики сирен мелькали в ночном небе.

Холдену показалось, что он слышит трескотню вертолетов. Он представил, как сейчас боевые машины подлетают к зданию театра.

Наверное, что-то пошло не так.

Он взглянул на часы. Оставалось еще сорок минут до назначенного им срока.

— Там проблемы? — спросил Келлог.

— Не знаю, — ответил Холден и двинулся к машинам, чтобы помочь перенести еще одного раненого, — Рози может сама прекрасно справиться с любой ситуацией, — добавил он, скорее успокаивая себя.

Стоя на пороге открытой двери первого этажа, Роуз швыряла в проем все гранаты, которые у нее были, одну за другой: газовые, осколочные, дымовые. Блюменталь стрелял из гранатомета, перезаряжая его механически, словно робот.

Еще трое «патриотов» палили из своих М-16. Закончив с гранатами, Роуз присоединилась к ним.

Оставалось двадцать девять минут. Раненые были уже размещены в грузовиках, там же спрятали и трофейное оружие, захваченное отрядом Роуз.

Холден оторвал взгляд от часов.

Он знал, что у Рози уйдет минут двенадцать, чтобы покинуть театр и добраться до выхода на землю, недалеко от стоянки, где их ждали.

Ну и у него уйдет примерно столько же времени, чтобы собрать небольшую группу…

— О чем ты думаешь?

Дэвид Холден повернулся и посмотрел на Лютера Стила.

— О Рози.

— Ты хочешь пойти ей на помощь?

— Была у меня такая мысль, — кивнул Холден, прикуривая сигарету.

Сирены продолжали надрываться.

— Ну и…?

— Ну и что?

— Почему же ты до сих пор этого не сделал?

— Потому что верю в нее. Конечно, она женщина, а я мужик, и я должен охранять ее, но ведь она ничем не хуже меня. Она такой же лидер «Патриотов», как и я, хотя никогда не выпячивала себя.

— Нет, — покачал головой Стил. — Лидер это ты, Дэв. И она это знает. И если у нее возникают проблемы — или даже нет — она рассчитывает на тебя, верит, что ты все сделаешь правильно, независимо от факта, что ты ее любишь. Ну так что тебе сейчас нужно сделать?

Холден снова посмотрел на часы.

Потом глубоко затянулся.

Он не ответил Стилу, он знал, что они оба знают ответ на этот вопрос.

Ответ был — ждать.

Видимо, где-то в здании театра еще оставались живые «ударники», но гоняться за ними в такой ситуации явно не стоило. Как не стоило и тратить время на собранное на балконах оружие — старые дробовики и ржавые револьверы. Слишком мало от них будет пользы.

С тремя М-16 в одной руке и двумя в другой — не считая собственной винтовки, висевшей на плече — Роуз Шеперд двинулась обратно, вниз по лестнице.

Там ее встретил Билл Раннингдир.

— Мы… — начал он. — Дай я тебе помогу.

Индеец забрал у нее три М-16.

— В общем, мы освободили пятнадцать человек. Девять из них могут идти сами. Одного придется нести, остальным надо просто помочь. Таким образом, у нас есть лишние люди, чтобы захватить побольше оружия.

— Отлично, Билл. Дай тем, кто может идти, по две винтовки и по два пистолета.

Раннингдир выглядел не очень довольным.

— У нас нет выхода, — пояснила Роуз. — Загрузи их и отправляй в тоннель под присмотром троих наших. Давай торопись.

И она вновь бросилась вверх по лестнице.

Пятнадцать минут.

— Может, я зря нервничаю? — спросил Дэв Холден, обращаясь то ли к небу, то ли к звездам, то ли к Богу.

Он стоял возле спуска в тоннель, один. Грузовики находились в двухстах ярдах от него.

Теперь он лучше понимал, что пережила Рози, когда боевики ФОСА похитили его и переправили в Латинскую Америку. А она не знала тогда, жив он или нет.

Четырнадцать минут.

У него уже заканчивались сигареты.

«Рози, ну где же ты? — подумал он. — Появись, я тебя очень прошу — появись».