Джерри Эхерн - Честь флага

— Да, но…

Внезапно где-то в небе затрещал винт вертолета. Вуд схватил девушку за плечо.

— Беги к тем деревьям!

— Заткнись.

Она закинула его руку себе на плечо и помогла встать, а потом то ли повела, то ли потащила вдоль насыпи туда, где плотной стеной высились ровные ряды сосен.

Вуд поднял голову, пытаясь определить, где находится вертолет. Он сразу понял, что это военная машина.

— Черт, они ищут нас, Рыжик.

— Ну этого следовало ожидать.

Вуд взглянул ей в лицо. У нее были очень красивые зеленые глаза. На грязных щеках игриво рассыпались веснушки. А за ее спиной он вдруг увидел оставшийся на земле спальный мешок с электроподогревом. Тот лежал — как назло — блестящей стороной вверх; рядом валялась монтировка.

Солнце светило вовсю, и зеркальная поверхность спальника полыхала в его лучах так, что лишь слепой мог бы это не заметить.

Девушка перехватила взгляд Вуда и резко обернулась.

— Черт! — крикнула она.

Лейтенант пытался удержать ее, но рыжеволосая вырвалась и бросилась назад.

— Нет, Рыжик! — заорал Вуд. — Не надо!

Она уже была рядом со спальным мешком, схватила его. Вертолет завис как раз над ней, тень машины накрыла девушку. Из мегафона загремел голос с металлическим акцентом:

— Стоять и не двигаться! Будем стрелять!

Девушка прижала спальник к себе.

Ее зеленые глаза посмотрели на Вуда.

Он увидел, как ее губы шевельнулись, но слов различить не смог. А потом девушка улыбнулась.

Держа спальник перед собой, она бросилась бежать в сторону от спасительных деревьев, к шоссе. Вертолет летел за ней, большой пропеллер зловеще стрекотал.

— Стой! Будем стрелять! — снова прогремел мегафон.

Вуд с усилием полз по земле, двигаясь к склону, поросшему соснами; его глаза не отрывались от фигуры девушки.

А она была уже возле ограждения у обочины шоссе. Вертолет пошел на вираж.

Лейтенант увидел какой-то блеск, возможно, металла или линзы бинокля. А потом застучал пулемет.

— Рыжик!

Глаза Вуда наполнились слезами, но он не отрываясь смотрел, как тело девушки катится по асфальту, а ее грязная белая блузка постепенно становится красной.

— Рыжик…

Осадка была слишком маленькой. Рэйчел, которая сидела рядом с Эшбруком на носу «Руфь II», прочла его мысли.

— Здесь пролив, — сказала она. — Наш рулевой когда-то был контрабандистом, возил наркотики. Это очень сомнительная личность, но он любит деньги. Когда он лишился ноги…

— Не обязательно мне это знать…

— Ему отрезали ее циркулярной пилой, — невозмутимо продолжала Рэйчел, ее слова звучали в унисон звукам, которые издавали волны, накатывавшиеся на борта яхты. — Этот парень больше не мог работать, тем более что он очень обиделся на своих бывших коллег — ведь они бросили его, искалечив предварительно, умирать от потери крови и шока. Как-то он сумел выжить, но с тех пор перестал заниматься наркотиками. А свое дело он знает прекрасно. Здешняя акватория известна ему не хуже, чем собственная ладонь.

— Я вспоминаю, что читал как-то об одном исследовании, — улыбнулся Эшбрук, не отрывая глаз от полоски берега.

Солнце уже садилось, заливая все вокруг багровым светом, густые тени ложились на песок.

— Так вот, выяснилось, что большинство людей не в состоянии отличить рисунок на своей ладони от линий на чьей-нибудь другой.

— Это очень серьезный аргумент, — рассмеялась Рэйчел. — Только представь себе: ты просыпаешься утром и вдруг оказывается, что у тебя вместо своей ладони — чужая.

— Это было бы ужасно.

Эшбрук по-прежнему смотрел на берег.

— Ладно, оставим фантастику, — произнес он. — Кажется, жизнь собирается преподнести нам нечто не менее увлекательное.

Он протянул руку и указал на отмель. Там, среди пальм, ясно просматривались силуэты людей.

— Мы ведь уже не сможем развернуться в этом проливе?

— Да, мы уже не сможем развернуться в этом проливе, — как эхо ответила девушка.

Томас Эшбрук поднял с палубы водонепроницаемый мешок, в котором лежал автомат, и потянул на себя молнию.

— Спустись вниз, — коротко приказал он.

Охранников в фургоне, где они сидели, не было. Да и зачем они тут? Все равно никто не смог бы убежать, ведь руки заключенных были крепко связаны за спиной при помощи капронового шнура, который обычно используется полицией при крупномасштабных задержаниях во время массовых беспорядков.

Шнур был тонкий и прочный, при малейшей попытке разорвать его он больно впивался в кожу, разрезая ее до крови. Впрочем, некоторые офицеры попробовали все же это сделать, но быстро осознали тщетность своих усилий.