Александр Тамоников - Девятый конвой

Генерал-майор Маслак прикурил от позолоченной зажигалки, захлопнул крышку указательным пальцем и с прищуром уставился на «подследственного». Молодого мужчину допрашивали вторые сутки. На его лице кровь уже запеклась, а по подбородку стекала свежая струйка. Физиономия превратилась в сплошной фиолетовый синяк, глаза – в узкие китайские щелки. Волосы слиплись. Он не падал, был привязан к стулу, но голова безжизненно висела.

Генерал Маслак подошел поближе, задумчиво посмотрел на бедолагу. Мужчина шевельнул плечами, по его телу прошла дрожь. Он медленно поднял голову. Слезы потекли по опухшим щекам.

– Георгий Данилович, что вы делаете? Зачем? Вы же знаете меня. Я же верой и правдой служу Виктору Степановичу уже столько лет!

– Не так уж много, Толик, – подчеркнуто добродушно сказал генерал. – Всего лишь полтора года.

– Ну и что? Почему меня подозревают в этой дикости? Я не мог, целиком и полностью предан Виктору Степановичу, столько сделал для его бизнеса!.. Возьмите хотя бы последние сделки с «Дойче Банком» и «Укрчерметом». А недвижимость в Санкт-Петербурге? Кто помог ее сохранить, а потом выгодно продать? Виктор Степанович ценит меня, платит хорошие деньги. Неужели я похож на человека, который кусает руку дающего?

– Не спорю, Толик, – заявил генерал и мило улыбнулся. – Ты полтора года рядился под порядочного, втирался в доверие, и тебе блестяще это удавалось. Согласись, именно так и должен вести себя умный агент – пожертвовать малым, чтобы тебе доверились, а в нужный момент нанести удар, от которого трудно оправиться.

– Георгий Данилович, я не понимаю вас. Почему все решили, что это сделал я? Это же глупость, чушь, нонсенс! – Анатолию Минько слова давались с трудом.

Дышать ему было трудно. Гуманитарии в защитных майках тщательно обработали печень и почки.

– Нет, Анатолий, как ни крути, это был ты. И чем скорее ты в этом сознаешься, тем легче тебе станет. Отдохнешь, подлечишься, тебя накормят. Что ты волнуешься? Смертная казнь на Украине давно не применяется.

– Георгий Данилович, вы же умный человек, давно меня знаете. Боже мой, у меня нет сил это терпеть. Только не вызывайте больше своих громил, пусть они оставят меня в покое. Если хотите, чтобы я что-то подписал, давайте бумажку. Я уже на все согласен. Сами придумайте, что я такого подлого совершил. Пусть так и будет. Неужели трудно понять, что вы взяли не того человека? – В глазах арестанта стояло отчаяние. – Вам нужны признательные показания, как в тридцать седьмом, или реальный преступник? Легче станет, если отчитаетесь, что российский лазутчик признался? Поймите, Георгий Данилович, пока вы тут со мной возитесь, реальный злодей торжествует и заметает следы.

– Складно бухтишь, Анатолий Викторович, – упорно стоял на своем Маслак. – Ты молодец, только не учел самого главного. Рассказать, как дело было? Тебя задержали в доме Виктора Степановича. Ты не имел возможности отправить информацию своим хозяевам в Москве, поскольку был вынужден в присутствии господина Грабовского заниматься его делами. Отлучился бы ненадолго – и уже вызвал бы подозрение. Только через несколько часов по прибытии домой ты смог связаться со своими хозяевами. Поэтому россияне проворонили конвой, но успели подготовиться к его встрече в Холмодоле. Все элементарно, Анатолий. Подумай, может, есть смысл обо всем рассказать? Явки, пароли, сообщники, все дела.

– Как мне вам доказать? Почему я, а не Тина? Она тоже все слышала. – Слезы потекли по щекам молодого человека, он скрипнул зубами, со злостью посмотрел на мучителя и спросил: – Почему же в таком случае никто не подозревает вас, Георгий Данилович? Вы тоже присутствовали при разговоре у бассейна. Кстати, вместе с Лыщуком.

– Браво, Анатолий Викторович! – воскликнул Маслак. – Мне нравится ход твоих мыслей. Можно заподозрить и самого Виктора Степановича, почему нет? Знаешь, дружок, ты все правильно говоришь, но дело в том, что невиновность Тины Корш доказана. Комбригу Лыщуку такая комбинашка не по мозгам. Ну а твой покорный слуга не страдает раздвоением личности и точно знает, что он делал, а чего нет. – Генерал засмеялся, обнажив мелкие ровные зубы. – Упорный ты тип, Толик, хотя и кажешься таким тщедушным. Знаешь что… – Генерал посмотрел на часы. – Благодаря тебе я не спал всю ночь. Скоро рассвет. Давай поступим так – отдохни, соберись с мыслями. У тебя есть час. Беспокоить никто не будет. Я тоже немного сосну. А потом мы продуктивно поговорим – в последний раз. Ты уж сам решай, имеешь ли что сказать. Ну, будь здоров! – Георгий Данилович растер окурок носком ботинка и вышел из подвала.