Сергей Соболев - Кондор принимает вызов

А пока суд да дело, Кожухов будет продолжать нажим на своего зятя. Это давление заметно нарастает в последние дни, когда они стали быстро отдаляться друг от друга. Кризис, началом которого послужили события первого и второго мая, лишь ускорил наметившийся между ними разрыв. Ни одно из выставленных «папой» требований Казанцев выполнять не намерен. К чему это может привести уже в обозримом будущем, догадаться, в общем, несложно. Когда в обороте крутятся колоссальные деньги, а над всей этой финансовой кухней довлеют коренные интересы мощных держав, жизнь человека, даже такого «раскрученного», как Алексей Казанцев, не стоит и ломаного гроша.

— Аккуратно, Анатолий Иваныч, очень аккуратно... — в унисон своим тревожным мыслям произнес Казанцев. — Я бы даже сказал: предельно аккуратно. Чтобы комар носа не подточил.

В машине они были вдвоем: начальник СБ Бочаров за рулем «мерса», банкир по обыкновению расположился на заднем сиденье. Личный водитель и секретарь Казанцева остались в городе, «янтарный барон» в поездку на косу взял лишь минимальную охрану.

Бочаров вел машину с прежней невозмутимостью, прозвучавшая только что реплика не имела никакого отношения ни к скорости их передвижения, ни к его мастерству водителя. Он давно уже научился понимать своего патрона с полунамека.

— Держите вашего специалиста наготове.

— Я понял, — кивнул Бочаров. — Вас интересуют детали?

— Естественно. Это тот самый случай, когда мне необходимо будет знать мельчайшие нюансы.

— Изложить их прямо сейчас?

Казанцев отреагировал после небольшой паузы:

— Нет. Всему свое место и время.

Казанцев, конечно, лукавил перед своим тестем: никакие они не сиамские близнецы. И если один из них паче чаяния преставится, другой после этого прискорбного события может жить долго и счастливо, унаследовав вдобавок чужое имущество. Если, конечно, не сваляет дурака.

Временами банкир отвлекался от своих потаенных мыслей и принимался разглядывать мелькавшие за окном виды. Живописный ландшафт Куршской косы всегда действовал на него умиротворяюще. Он слишком зациклился на своих проблемах и нуждался в небольшом отдыхе. А здесь ему хорошо, покойно. Можно поразмыслить в одиночестве. Семь раз отмерить. А еще лучше — сто семь. Но резать, как ни крути, все разно придется. Других вариантов он для себя пока не видит.

Тьфу ты, черт — опять двадцать пять...

Позади остался Лесной с его редкими одноэтажными домами. Узкая лента шоссе временами отклонялась от направления меридиана, огибая параболические дюны, подковами расположившиеся поперек косы, и тогда сквозь тонированные стекла автомобиля можно попеременно увидеть то бело-песчаную полоску пляжей и уходящие за горизонт морские дали, то окаймленные высохшими водорослями, преимущественно пронзительно-синих и фиолетовых оттенков, берега залива. Угнездившиеся на склонах озелененных дюн сосны норовили проткнуть своими острыми верхушками-иглами блекло-голубое прибалтийское небо. Среди мелькавших за окном массивов горной сосны встречаются частые вкрапления густых разлапистых елей, березовых рощиц и краснолистых дубов. Изредка попадаются и так называемые волки: ветвистые быстрорастущие сосны, чьи могучие стволы и толстые нижние ответвления отливают на солнце благородной медью.

Казанцев, как человек, не лишенный вкуса и тяги к прекрасному, высоко ценил неброскую красоту местных ландшафтов. Но лучше, пожалуй, чем знаменитый немецкий географ и путешественник Александр Гумбольдт, об этих местах никто не сказал: «Куршская коса настолько своеобразна, что ее необходимо увидеть, как Италию или Испанию, если хотим доставить душе нашей чудесные виды».

— Кстати, Наталья Александровна нынче тоже гостит на косе, — подал реплику Бочаров. Естественно, что он был в курсе многих семейных тайн своего патрона. Знал он и то, что отношения в семействе Казанцевых далеки от идеальных. Впрочем, вел он себя тактично, к тому же умел держать язык за зубами.

— Да? — разочарованно произнес Казанцев. — Я думал, супруга осталась в Светлогорске. А где она обосновалась? В резиденции или «романском»?

— На ближней даче.

Показалась развилка, от двухрядки ответвлялась узкая незаасфальтированная дорога, по ней можно было проехать к заливу.

— Так куда прикажете, Алексей Игоревич? В резиденцию?

И здесь семейство Кожуховых решило не оставлять его в покое. Хотелось побыть наедине, поразмыслить. Отмерить положенное количество раз... А тут Наталью принесло на его голову.