Сергей Соболев - Террорист №1

Когда она внимательно посмотрела на Полански, то заметила, что в его облике произошли разительные перемены: в глазах Стивена появился лихорадочный блеск, ноздри широко раздувались, как у ищейки, которая почуяла добычу, и весь он был в эти минуты как-то странно возбужден.

— Что это означает? — переспросил Полански. — Помнишь, ты как-то расспрашивала меня о Святилище в Чарльстоне? Не знаю, где это ты разнюхала, но тебя интересовало, правда ли, что в Чарльстоне до сих пор регулярно проходят собрания высшей касты масонов… Так вот, Элизабет, это святая правда.

— Не понимаю, Стив, к чему ты клонишь.

— Правда также и то, что собрания проходят не только в Святилище, но и в других местах, таких, например, как это, где мы сейчас с тобой находимся.

— Я не хочу иметь ничего общего ни с масонами, ни с их новейшими последователями, — замирая от страха, сказала Колхауэр. — Ты сказал, что отвезешь меня на мероприятие, в котором примет участие политическая элита, что здесь будут сливки нашего общества…

— Я не соврал тебе, Лиз. Скоро ты сама в этом сможешь убедиться.

— Но ты не сказал мне, что все они принадлежат к некоему тайному обществу! Вот что, Стивен… Я не хочу во всем этом участвовать! Распорядись, пожалуйста, чтобы меня отвезли обратно домой! Обещаю, что буду держать язык за зубами! К тому же я никого из приглашенных не видела, а значит, вам нечего меня опасаться.

— Хватит строить из себя наивную дурочку, — раздраженно сказал Полански. — Пойми, все происходящее тебе только на пользу! Когда ты выпьешь «эликсир», у тебя сразу мозги начнут по-другому работать! Снимай платье, девочка, и переодевайся в плащ, потому что у нас не так много времени!

Заметив, что молодая женщина не намерена подчиняться его требованиям, Полански подошел к столу и нажал вмонтированную в торец кнопку.

Буквально тут же, как будто они караулили за дверью, в помещение вошли двое мужчин. Это были все те же чернокожий и мулат. Причем обе руки у негра были заняты: он нес две неглубокие чаши, наполненные почти до краев жидкостью какого-то странного зеленоватого оттенка. Одну чашу он осторожно поставил на стол, другую же держал в руке, глядя своим тяжелым неподвижным взглядом прямо в переносицу встревоженной таким поворотом событий журналистки.

— Моя спутница немного нервничает, — сказал бесцветным тоном Полански. — Потрудитесь помочь даме завершить все необходимые приготовления!

У Колхауэр буквально ноги подкосились. Мулат завел ей руки за спину, но, хотя был здоров как бык, действовал все же аккуратно. Если бы она даже пыталась сопротивляться, то вряд ли бы это хоть что-то изменило. Как бы то ни было, но эти двое, негр и мулат, заставили выпить ее чашу до дна. Когда эта странная, тягучая, слегка фосфоресцирующая жидкость стекла по пищеводу в ее желудок, она ощутила огненный жар в груди, но на смену этому первому ощущению тут же пришло чувство эйфории, которое оказалось гораздо сильнее, а главное, приятнее того, что испытывает человек, выпивший натощак рюмку крепкого спиртного.

Она негромко рассмеялась. Сейчас Элизабет уже по-другому смотрела на Стива, как будто с ее глаз спала мутная пелена. Как он красив, как он умен, какая у него мужественная внешность! А эти двое, негр и мулат, что за чудо! Какие они, в сущности, отличные ребята! Как она любит всех их! И как невыразимо прекрасен весь этот окружающий ее мир…

— Вижу, нормально тебя «догнало», — одобрительно произнес Полански, внимательно наблюдая за ее реакцией на прием «эликсира». — Теперь я могу уже быть откровенен до конца. Здесь, дорогая, этим вечером соберется весьма уважаемая публика. Помимо моего босса, будут ваш вице-губернатор, а также губернатор штата Вашингтон, не говоря уже о двух крупных инвесторах, упакованных деньгами под завязку! Ты сможешь не только увидеть «мессу» собственными глазами, но и примешь в ней участие, а также пройдешь первый по счету обряд «посвящения»…

Говоря это, он стал разоблачаться: снял смокинг, расшнуровал и снял туфли, развязал черный шелковый пояс и стал стаскивать брюки…

— Тебе, кстати, здорово повезло, Элизабет, — сказал он, аккуратно развешивая свои вещи на плечиках в гардеробе. — Сегодняшнюю «мессу» будет служить Кадош [20]. И вообще, я уверен, что этой ночью мы все славно развлечемся.

Подчиняясь негромко прозвучавшей команде, Колхауэр, хотя и не без труда, сняла через голову свое темно-синее, с атласным блеском, вечернее платье. Поскольку платье было с большим вырезом на спине и полупрозрачной аппликацией на груди, лифчика она не надевала. Затем она сняла трусики, единственное, что на ней оставалось, не считая колготок, которые она сняла еще раньше. Какой-то мизерной частью сознания, оставшейся от прежней Колхауэр, она понимала, что не должна так себя вести, что раздеваться догола в присутствии трех мужчин — это форменное бесстыдство, но ее новая сущность на такие «пустяки» не обращала абсолютно никакого внимания.