Майор выпил и обреченно сказал:
— Пиз...ец дивизиону. Вы хотите уничтожить ракеты, если я правильно понял?
— Нет.
— Кулик, — продолжал майор несколько бессвязно. — Ты не бандит. Ты остался в русской армии, вон у тебя какой командир. Я для вас предатель. Вы имеете полное моральное право расстрелять меня как врага народа. Здесь на моих пусковых обучают фашистов, чтобы они воевали в Чечне. Я должен был сам... Я прошу у вас прощения, что не застрелился сам, как русский офицер. Вы должны уничтожить пусковые и ракеты, а меня расстрелять.
— Нет.
— Хорошо. Я сам все на хер уничтожу.
Майор поднялся.
— Нет.
— Так какого хрена!
— Нам нужно сделать пять пусков, товарищ майор. А лучше — два залпа.
— Пошли.
Майор вышел из будки КПП, спустился к ручью, умылся и бодро, словно и не пил вовсе, потопал к технике. У колес боевых машин на небольшом бетонированном плацу лежали двое связанных солдат.
— Этого — увести! — майор указал на часового. Артист развязал ему ноги и увел к остальным пленным.
— Этого — развязать! — приказал майор, указав на своего помощника. — Он мне нужен.
Я освободил сержанта. Майор скомандовал:
— В машину!
И указал на пусковую с номером 01. В машину нас поместилось четверо: кроме меня, майор со своим сержантом и еще Борода. Боцман остался снаружи — охранять нас от волков, что ли, а Артисту я приказал не возвращаться, а караулить наших пленных и вообще контролировать обстановку. Мало ли что.
Майор из пьяного офицера превратился в боевого командира. Он говорил коротко, но четко. Сначала обратился к Бороде.
— Цели?
Борода дал ему карту. Майор тут же вооружился линейкой и транспортиром, провел какие-то измерения и снова спросил:
— Кто будет загонять машины на позиции?
— Мы двое. — Я показал на себя и на Боцмана, маячившего за окном.
— Заряжать будем на позициях. Я завожу пусковую, ты, Кулик, подгоняешь к ней тэзээмку. Как для загрузки, а не как для перестыковки. Помнишь как?
— Так точно!
— Повтори.
— Подгоняю транспортно-заряжающую машину для загрузки ракеты на пусковую.
— Выполняйте.
— Есть.
Борода вылез и стал объяснять Боцману задачу.
— Козлов, — сказал майор своему помощнику, — как только машина останавливается на позиции, тут же протягиваешь к ней телефонный провод. Как только поставим все машины, весь состав — к первой позиции. Всем ясно?
— Так точно!
— Ты... — майор ткнул в меня пальцем.
— Пастух, — представился я.
— Ты, Пастух, уже не выходи из машины, садись на место водителя, заводи. Я тебе покажу, куда рулить.
Майор вылез из кабины, открепил пристегнутую к борту машины артиллерийскую буссоль, расставил ее и принялся определять утлы для стартовых позиций. Через минуту он вырос перед моей, уже рычащей движком машиной и стал жестами подавать команды.
Команды, подаваемые водителю при точном маневрировании, примерно одинаковы во всех частях армии, и мы быстро поставили пусковую в нужном месте. Я выскочил из кабины и побежал к пусковой 02. В глаза ударили фары. Борода махал руками Боцману, а тот медленно полз на ТЗМ вдоль борта пусковой 01. Когда тупая морда ТЗМ поравнялась с черной вертикальной чертой на борту пусковой, Борода скрестил руки перед лицом: стой Глуши двигатель! Дальше я не видел. Я вскочил во вторую, завелся, снова передо мной замаячил машущий руками майор.
За каких-то десять — двенадцать минут позиции были заняты. Козлов тянул провода, остальные собрались у первой позиции. Майор дал команду Бороде:
— Заводи АИП на пусковой, открывай крышки, принимай ракету.
Сам бросился к ТЗМ и, показав пальцем на меня и Боцмана, махнул нам, чтобы мы последовали за ним. Мы помогли майору сдернуть тент, закрывавший две шестиметровые ракеты, лежавшие в машине, как дорогие сигары в коробке. Он откинул кожух, скрывавший боеголовку, спустился в кабину и завел АИП — автоматический источник питания на ТЗМ. Треск двух тракторных двигателей заполнил ущелье. Больше никто не мог никого слышать. Но Борода, кажется, больше не нуждался в командах. Крышки пусковой раздвинулись, обнажив направляющую — мощную стальную балку с полозьями. Сам Борода уже пристегивал к ракете траверсу, а майор поднимал стрелу крана, умещавшуюся на тэзээмке как раз промеж двух ракет. Борода не оставил без работы и нас с Боцманом. Он закрепил на траверсе две веревки-расчалки и знаками объяснил нам, что наша задача, удерживая ракету, не давать ей раскачиваться. Сам же снова нырнул в грузовой отсек машины и стал тереть спиртом иллюминатор прицеливающего прибора. Кран опустил крюк, Борода вдел его в коушину траверсы, трос натянулся, и ракета зависла в воздухе. Тэзээмка угощала сигарой пусковую. Борода снял на висящей ракете крышку иллюминатора и снова пустил в ход спирт.
Читать дальше