Евгений СУХОВ - Оборотень

Однако Ольга не ушла. Не говоря ни слова, она отыскала в кустах часы и надела их на запястье.

— Если тебе это так нужно, то я могу их не снимать вообще!

Ольга сдержала слово. Даже в минуты их близости эти золотые часы оставались единственным предметом ее туалета. Однако после того случая на бульваре каждый из них вдруг осознал, что отношения между ними не так крепки, как им представлялось, и что они могут так же стремительно расстаться, как и сошлись.

Однажды, не дождавшись Ольги около университета, Заки решил зайти к ней домой. На его робкий звонок дверь открыл ее отец — Аркадий Васильевич, Это был едва ли не первый случай, когда они столкнулись нос к носу. Несколько раз Заки видел его на улице: Аркадий Васильевич вылезал из черного «форда» и быстрым шагом направлялся в подъезд, важно поглядывая поверх голов прохожих. Он всегда одевался в костюмы одного и того же коричневого цвета и одинакового фасона — пиджак с широкими, подбитыми ватой плечами и идеально отглаженные брюки. Казалось, он постоянно носит один и тот же костюм, хотя это, конечно, было не так. Внешне Аркадий Васильевич напоминал директора крупного завода или банка, но на самом деле он занимал один из ключевых постов в Наркомате иностранных дел. Из многочисленных загранкомандировок он привозил массу безделушек, которые заполоняли в его квартире серванты и этажерки. Заки подозревал, что Аркадий Васильевич даже и не заметил отсутствия большинства украденных вещей.

— Дочери нет дома, — строго заметил Ольгин отец. — А ты проходи, не стесняйся, Оля скоро должна подойти. — И Аркадий Васильевич, ухватив гостя за руку, втянул его в коридор. Заки невольно подумал, что, если бы он повстречался с хозяином во время той квартирной кражи, ему вряд ли удалось бы вырваться из таких лап. — Я давно хотел с тобой поговорить, Заки. Ты удивлен, что мне известно твое имя? Я знаю о тебе куда больше, чем ты полагаешь. Или ты решил, что мне все равно, с кем встречается моя дочь? Нет, парень, не все равно. И более того, я навел о тебе справки… — Аркадий Васильевич сделал паузу. — Ты же вор! И как мне стало известно, ты участвовал в налете на мою квартиру несколько месяцев назад, как раз когда я был в командировке.

У Заки заколотилось сердце. Хозяин смотрел на него угрожающе — так, словно задумал какую-то пакость. Теперь он с особой отчетливостью понял, что совершил ошибку, когда вернулся, чтобы помочь роженице. У воров на этот счет существует примета — никогда не возвращаться на место пусть даже удачной кражи.

Такое возвращение приносит несчастье — и теперь примета сполна оправдывалась.

— Ты меня удивляешь, Заки, а я думал, что ты толковый парень, — разочарованно процедил Аркадий Васильевич. — Или ты меня держишь… Как это на вашем языке?… За фраера? Так вот что я тебе скажу… Напрасно ты полез со своим свиным рылом куда не следует! — Голос Ольгиного папаши окреп, и в нем зазвенели стальные нотки. — Бандитская рожа! Что ты о себе возомнил, пацан? Да я таких, как ты, в двадцать втором к стенке ставил!

Тут Аркадий Васильевич сдернул трубку с черного телефонного аппарата, висевшего на стене у входной двери, и злобно бросил в нее:

— Со спецотделом НКВД соедините!

И через несколько секунд грозно приказал кому-то невидимому:

— Это Гостюхин из первого управления Наркоминдела. Срочно вышлите наряд на Сивцев Вражек, шестнадцать. Ко второму подъезду. Пойман опасный грабитель.

Все дальнейшее происходило стремительно, точно в американской кинокомедии с Чарли Чаплином: прибывшие хмурые чекисты вывели Заки Зайдуллу из квартиры, усадили в автофургон, и вскоре незадачливый любовник уже сидел в подвале большого дома на Лубянке, смутно догадываясь о своей невеселой участи.

А через месяц он очутился в бригаде ударного труда на строительстве Беломорско-Балтийского канала, не зная, что его веселая московская лафа кончилась навсегда и началась суровая жизнь вечного зека длиной в шестьдесят лет…

На следующее утро Варяг снова навестил Беспалого в палате. Дежурная сестра сказала, что старик почти всю ночь не спал, задыхался, кашлял — видно, сильно разнервничался накануне.

Заснул он лишь на рассвете. Владислав не стал будить старика, тихонько подвинул стул поближе к дивану, сел и стал терпеливо дожидаться, пока старик проснется.

Через полчаса Беспалый шевельнулся. Приоткрыл глаза и был очень доволен, увидев перед собой Варяга. Уже минут через десять Тимофей Егорович, слегка приведя себя в порядок, продолжил начатый накануне рассказ о своей жизни.