Альберт Байкалов - Отпуск на войну

Он заерзал, делая вид, будто что-то ищет в карманах.

– Что случилось? – бросил на него короткий взгляд Соловьев.

– Кажется, я карточку забыл в номере…

– Час от часу не легче!

– Наличкой у меня немного, – продолжал врать Никита, решив, прежде чем платить, проверить свои подозрения. – Вы же совсем другую сумму назначили.

– А где ты остановился?

– Гостиница «Мексика»…

– Это та, что на Молодежной?

– Что-то не так? – насторожился Никита. Он узнал об этой гостинице из Интернета. Может, ее уже давно нет?

– Значит, ты не один? – допытывался Соловьев.

«Все ясно, – с облегчением подумал Никита. – Боится, что кого-то еще с собой взять собираюсь».

– С чего вы взяли?

– Там номера на двоих…

– Снял целиком, чтобы никто не мешал.

– Вот что, – закрутил головой Соловьев, – я тебя сейчас высажу на соседней улице. Там до твоей гостиницы один квартал.

– А чего прямо туда не подъехать? – напрямую спросил Никита, уже уверенный, что его будут пытаться «развести на деньги», поэтому и высадить хотят подальше. Не исключено, что у Соловьева есть сообщники. Если так, то они наверняка ехали следом. Значит, Никиту попытаются либо ограбить по пути из гостиницы, либо затолкать в машину и вывезти в укромное место, чтобы получить пароли к картам. Возможно, не то и не другое, может, просто решили проверить, что он не один. Вариантов много. Ясно одно, ему наверняка придется драться или бежать, а после аварии прошло совсем ничего. Тошноту и тяжесть в затылке еще как-то можно было пережить, но боль ограничивала движения.

– У меня как раз дельце одно есть в районе, где я тебя ждать буду, – сворачивая с шоссе, продолжал Соловьев, – так что смело оставляй вещи в машине.

– Спасибо, – поблагодарил Никита, уже зная, как он поступит дальше.

Балун открыл глаза и улыбнулся. Он впервые за полтора года пожалел, что проснулся не в зоне, и от этого стало смешно.

– Чему радуешься? – сидя у стены на корточках, спросил Крым. – Из огня да в полымя…

Балун сел. Грязный, брошенный прямо на пол матрац вонял жженой ватой и был сырой. В углу валялись несколько сломанных кукол, детали пластмассовой машины и два горшка. На стене, над головой Крыма, на одной кнопке болтался листок с детским рисунком.

– Из лагеря в детский сад, – продолжал веселиться Балун.

– Сейчас это «кича», – строго посмотрел на него Крым.

– Здесь хоть решетки веселенькие! – глядя на выгнутый в форме цветков прут, вздохнул Балун. – Как думаешь, нас обратно отправят?

– Больно им надо, – сморщился Крым.

– Отпустят?

– Скорее, расстреляют, – спокойно ответил вор.

– Шутишь? – Внутри все оборвалось. Страшно захотелось в туалет.

– Какие уж тут шутки?

Вдруг за дверью послышались шаги, лязгнул засов, и на пороге возник ополченец с автоматом наперевес. Погоны и клапана карманов камуфлированной куртки украшали кусочки георгиевской ленты. Он окинул комнату взглядом, словно надеясь здесь увидеть кого-то еще, и уставился на арестантов:

– На выход!

– Куда? – поднимаясь, спросил Крым. – На расстрел?

– Успеете, – отошел от дверей ополченец. – Пока к коменданту.

Балун угадал, комендатура располагалась в уцелевшем после бомбежек крыле детского сада. Поломанную мебель и игрушки ополченцы заботливо сложили в углу игровой комнаты. В спальном помещении сохранились кровати. На одной спал ополченец. На входе за столом сидели еще двое вооруженных мужчин.

– Стоять! – скомандовал конвойный в конце коридора.

Крым с Балуном подчинились.

Конвойный прошел вперед и открыл дверь с табличкой «Заведующая».

Они вошли.

Из-за стола поднялся невысокого роста седой мужчина в камуфляже:

– Привел?

– Так точно! – гаркнул от дверей ополченец.

– Хорошо. – Мужчина окинул взглядом сначала Балуна, потом Крыма: – Я – комендант Киевского района. Чтобы не тратить драгоценное время, скажу коротко и ясно, церемониться мы здесь ни с кем не собираемся. Вас задержали ночью без документов в прифронтовой полосе. Убедительных доказательств, что вы местные жители, не предоставили…

– А какие нужны доказательства? – ухватился за соломинку Крым.

– Тебе они не нужны, – подошел ближе комендант, – на руках все есть. Не сомневаюсь, если до пояса раздеть, то и там целый Эрмитаж.

– Это вы вчера сбежали из колонии? – раздался от дверей голос конвоира.

– А что, обратно отведете? – скривился Крым.