Александр Афанасьев - Диверсия высочайшего уровня

И тут, поднимаясь, она увидела человека с АКМ. Он бежал от кучи мусора к горящему «Мерседесу». Следом за ним мчался еще один.

Делать было нечего. Марина выстрелила с колен, и оба рухнули в грязь как подкошенные. У второго, кажется, была камера вместо оружия, но это не имело никакого значения. Он был среди нападавших, значит, являлся целью.

Понимая, что выдала себя, она подняла пистолет и четырежды выстрелила туда, где, по ее расчетам, должен был находиться гранатометчик. Попала или нет, Марина не видела, но больше оттуда не стреляли.

Кое-как поднявшись на ноги, она бросилась бежать, петляя как заяц.

С самосвала открыли огонь из автоматов, но очереди легли далеко за ней. Стрелки не просчитали, куда она побежит, лупили туда, где были выстрелы и вспышки. Пусть стреляют. Впереди двор, в руке «глок», а в нем еще достаточно патронов.

К счастью, здесь еще не привыкли перегораживать все и вся высокими заборами, как в Москве. Марина заскочила во двор и с разбегу напоролась на маршрутку, стоящую у самого угла. Около нее нервно курил человек.

Увидев ее, он бросил сигарету и пробурчал:

– Алена, это ты? Что там делается?..

Тут дядечка что-то понял, начал поднимать помповое ружье, но не успел. Марина выстрелила ему в лицо, и он упал как подкошенный.

Дверь маршрутки была открыта. Женщина заскочила туда.

Водила увидел ее, поднял руки и истерически закричал:

– Не стреляй! Эти гады заставили!.. Дети у меня, не стреляй!

Она ударила его рукояткой пистолета.

– Поехали! И заткнись! Да гони же ты!

Водитель, трясясь, тронул микроавтобус с места.

– Выезжай на дорогу, – сказала Марина, чувствуя, как начинает трясти. – Проедем немного, и я тебя отпущу.

Тем временем я не находил себе места в отеле, тоже чувствовал неладное.

Утром я написал рапорт и отправил в центр. Несмотря на шифр гарантированной стойкости, я пользовался эзоповым языком, прося прислать группу для сопровождения и поддержки. Если Московенко клюнул – а так оно и есть, он все-таки разведчик советской школы, – то я его вести не смогу. Для работы с таким агентом, как этот украинский генерал, нужна отдельная группа.

Да, я наверняка знал, что он повелся. У него достаточно денег, но есть кое-что круче любых долларов и евро. Это возможность быть хозяином самому себе. У разведки очень редко не бывает таковых. Причем они чаще всего такие, что их просто хочется пристрелить. Всеми делами в ЦРУ США заправляют тамошние политики. Они же командуют и украинскими разведчиками. А вот у нас хозяев нет. Вообще.

Если я и утрировал, говоря об этом, то совсем немного. Только ради того, чтобы Московенко потер свои жадные шаловливые ручонки, представил себе, обмозговал, как хорошо, когда ты сам себе хозяин, и предал тех, кто платил ему сейчас.

Но все равно покоя не было. Я почистил и смазал пистолет, словно понимая, что он пригодится.

Телефон прозвенел уже затемно. Я посмотрел на дисплей – номер не определен. Но это она. Точно.

– Марина?..

Молчание.

– Марина?! – Я понял, что что-то произошло.

– Забери меня.

Из отеля я ушел почти чисто. Портье вывел меня во внутренний двор, и там ко мне тут же пристроился «хвост». Понятно, дружба дружбой, а служба службой. Ну и ладно. Сейчас разберемся.

Станция метро. Все то же месиво грязи и остатков снега, греющиеся нищие, «допомога на АТО».

Я пошел к турникетам, но вместо того чтобы пройти на станцию, вдруг бросился к другому выходу, выскочил на улицу и огляделся. Вот! Ларьки. Я побежал за них, оскальзываясь на грязи. За линией ларьков скрывался проход во двор. Я бросился туда. Интересно, сколько народу они отрядили на слежку за мной?

Двор был пуст, грязен, вонюч. Большая часть окон текла чернотой, у подъездов громоздились машины. Весна покажет, как говорят опытные и циничные опера уголовки.

Решение пришло почти сразу. Я бросился к одной из машин и залег за ней. Почти сразу во двор вбежал топтун в расстегнутой куртке. Он пытался что-то рассмотреть на земле, но следов там не было, только грязное вонючее месиво. Этот тип достал то ли телефон, то ли рацию, что-то пробурчал в микрофон и побежал невесть куда.

Тщательнее надо, товарищи, тщательнее.

От запаха, царящего у подъезда, меня мутило, но на Востоке бывало и похуже. Там во многих местах канализации вообще нет. Дерьмо течет не по трубам, а по открытым канавам, тянущимся между домов. Выждав какое-то время, я поднялся, отряхнулся и пошел обратно к метро кружным путем. А эти пусть бегают, ищут меня. Зайцы-побегайцы!..