Cassandra Claire - Draco Sinister

— Там что-то есть, внутри, — пробормотал Рон.

Гарри кивнул.

— Или кто-то, — попытался он выговорить сквозь пальцы Рона.

Рон убрал руку.

— Как ты думаешь…

Шкаф качнулся с такой силой, что едва не перевернулся.

— Палочки к бою, — прошептал Рон, вставая на ноги и роясь в своих одеждах. Гарри встал рядом,

достав свою палочку и держа ее перед собой.

Двигаясь как можно тише, они пересекли комнату (Рон держался чуть впереди) и замерли перед

шкафом. Рон протянул руку к одной из дверок. Он скосил глаза на Гарри, который, чувствуя себя

довольно глупо — что там могло оказаться? — кивнул.

Рон рывком открыл дверь.

Какое-то мгновение не происходило ничего.

Затем что-то вылетело из шкафа с силой пушечного ядра и метнулось в сторону Рона, сбив его с

ног. Палочка Рона выскользнула из его руки, и он громко закричал от боли, размахивая руками,

чтобы защитить лицо от незваного гостя. Насколько Гарри мог видеть, у того была кожа сероватого

оттенка, вращающиеся красные глаза и длинные лопатообразные пальцы, которые он сомкнул у

Рона на горле.

Это был демон.

***

Все еще хмурясь, Джинни прошествовала по коридору, отыскала лестницу и протопала по ней

вниз, шаркая подошвами по камню, чтобы произвести как можно больше шума. Но вокруг не было

никого, кто мог бы услышать ее.

«Бесполезная, — думала она. — Они все считают, что от меня нет никакой пользы. Даже Рон

захлопнул дверь передо мной, а Сириус и Лупин сказали, чтобы я убиралась…»

Впрочем, Гарри предложил ей встречаться с ним. Да, конечно, надо признать, что это не было

искренним предложением. Скорее, трагический крик о помощи. Не то, чтобы она была против — она

была удивлена, поняв, что на самом деле ее это вовсе не волнует.

Джинни пересекла большую и безлюдную гостиницу, не подозревая, что она прошла по люку,

ведущему в подземелья. Она знала, что бродит без цели, во всяком случае, материальной цели. Она

просто надеялась увидеть Драко, надеялась, что вот она повернет за очередной угол, и он будет

стоять там — высокий, бледный и раздражительный, но может, он примет ее извинения? Потому что

она очень хотела извинится перед ним за то, что пинала его по ребрам.

«Что, если бы это была я, год назад, — подумала она, — и это Гарри выпил бы любовное зелье и

внезапно оказался бы у моей двери. Могла бы я прогнать его ради дружбы с Гермионой?»

Она очень сомневалась в этом.

116

Когда она вышла из гостиной, чьи-то голоса привлекли ее внимание. Она находилась в коридоре

возле столовой и, повернув голову, увидела Гермиону и Нарциссу, сидящих за огромным столом под

гобеленом с фамильным гербом Малфоев. Гермиона беспокойно вертела в руках чашку с чаем, и

Нарцисса смотрела на нее с отдаленной симпатией.

— Мне очень, очень жаль, — говорила Гермиона приглушенным голосом. — Я должна была сразу

сказать Гарри правду. Я просто думала, что смогу справиться сама. Ужасно, что он теперь подумает.

И Драко…— она с тревогой взглянула на Нарциссу. — Для него в этом тоже нет ничего хорошего.

«Как верно подмечено», — подумала раздраженно Джинни.

— Он, должно быть, очень любит тебя, — сказала Нарцисса, — если дал тебе это.

И она показала на Эпициклический амулет, обвивавший шею Гермионы.

На Гермиону было жалко смотреть. И Джинни, чувствуя к себе такую же жалость, отвернулась и

пошла дальше по коридору.

***

Никогда прежде Драко не летал так, как сейчас, гоня свою метлу сквозь надвигающиеся облака на

фоне темнеющего, чернильного неба. Если бы Гарри увидел его, он был бы изумлен, даже

поражен — не только скоростью полета, но тем, с каким безрассудством и точностью он летел,

касаясь верхушек деревьев, скользя над поверхностью прудов, бросая метлу из стороны в сторону,

переворачиваясь вниз головой из озорства. Наконец, он замедлил полет и спикировал к земле, резко

затормозив.

Он снова был на земле Малфоев, на краю Бездонной Пропасти. Небо теперь было стального

цвета, расчерченным слабыми угольно-черными метками, похожими на метки внутри морской

раковины, и Пропасть разверзлась перед ним, черная и бездонная. Драко подошел к краю, встал на

колени, и его бурно и неожиданно стошнило. Когда его желудок прекратил конвульсии, он сел и

машинально коснулся меча, висящего у него за плечом.

Он наложил на меч заклятие, чтобы сделать его невидимым — вряд ли даже Малфою позволили