Cassandra Claire - Draco Sinister

закорючек. Также было похоже, что кто-то играл в крестики-нолики. — И это все, что у вас есть?

— В общем, да. Это наш Военный Совет. Я слышал, что тролли организованы гораздо лучше.

У тебя действительно нет никакой еды? Все, что у нас тут есть — яйца вкрутую. Я бы съел печенье.

— Нет, у меня нет…, — Лупин прервался и полез в карман.

Он вытащил горсть Всевкусных Орешков со вкусом радуги, посмотрел, нет ли там фиолетовых

(там оказалось два таких) и высыпал все в протянутую руку приятеля. Затем он снова занялся

комнатой.

— Это не выглядит, как подготовка к Военному Совету, — раздраженно заявил он. — Это

выглядит, как подготовка к поэтическому концерту. В чем заключается стратегия? Утомить

противника до смерти при помощи белых стихов и травяного чая?

Оборотень фыркнул.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — сказал он. — Как ты смотришь на то, чтобы стать

адмиралом, а то и бароном? Ты можешь помочь мне сколотить команду из этих кутят. Придумывать

стратегические планы. Как ты думаешь?

— Я думаю, что «адмирал» — это морской чин, и я не готов стать бароном. Но я согласен на

генерала.

Он протянул руку оборотню, не будучи уверенным, что это соответствует этикету, но готовый

рискнуть. Спустя мгновение, тот принял его руку и пожал ее.

— Генерал Лупин, — произнес он. — Добро пожаловать на войну.

340

***

Драко стоял, пристально глядя на дверь, ведущую в спальню, пытаясь представить Джинни и

Флёр внутри, ожидающих его, сидя на кровати. Они бы спросили его: «Чего он хотел? Что

случилось?», и ему пришлось бы рассказать им о Сириусе, и Флёр, наверное, было бы все равно, но

Джинни… Джинни возненавидела бы его еще больше.

Он вздохнул и ненадолго прислонил голову к прохладному дереву. Я посадил своего отца за

решетку. Может, не впрямую, но я позволил этому случиться. Теперь я отправил моего отчима

в тюрьму, и я сделал это своими собственными руками. Я хотел, как лучше. Но разве это имеет

значение? Он услышал свой собственный голос, говорящий Слитерину: Ты не можешь творить добро

силами, которые приходят из ада.

Ты не можешь творить добро.

Он распахнул дверь и вошел. Он увидел Флёр, сидящую на краю кровати, и его глаза тотчас

обежали комнату, пытаясь найти признак огненно-рыжих волос, проблеск зеленого платья.

Ничего. Она ушла.

Он резко повернулся к Флёр.

— Где она? Куда она отправилась?

— Она не сказала, — покачала головой Флёр. — Она просто ушла. Она даже оставила здесь

плащ-невидимку для тебя. Я бы предположила, что она вернулась к Гарри и остальным. Вероятно,

она не хотела тебя видеть после того, как ты себя вел.

— Как я себя вел? Это уж слишком. Чертова траханная преисподняя!

Драко рухнул в кресло, сверкая на нее глазами.

— Это не очень хорошо — целоваться направо и налево, если ты этого не хочешь, — чопорно

сказала Флёр.

Драко издал придушенный звук.

— Кто бы говорил.

Флёр приняла вид мученицы.

— Мужчины, — припечатала она и добавила что-то вероятно грубое по-французски.

Драко пропустил это мимо ушей.

— Это чертовски досадно, — проговорил он, — особенно, когда я надеялся, что она вернется со

мной.

— Куда?

— Мне надо поговорить с Гарри, — сказал он, вставая. — И я должен это сделать как можно

скорее.

— Но Повелитель Змей…

— Если он не узнает, это ему не повредит.

Флёр покачала головой, глядя на него.

— Я не понимаю, — сказала она. — Разве ты не чувствуешь боли?

— Я чувствую похмелье, если ты это хотела знать.

Флёр выпрямилась, ее плечи напряглись. Она протянула руку и подтянула рукав ночной рубашки,

обнажив руку. Драко мельком увидел уродливый шрам Черной Метки, выжженной на ее молочнобелой коже, прежде, чем она опустила рукав.

— Это не причиняет тебе боль?

— Было больно, когда он выжигал это у меня на руке. Но, похоже, все зажило. Мне это

не нравится. Но она не болит.

— Что ж, она должна болеть, — заметила Флёр. — Я чувствую резкую боль всякий раз, когда я

произношу его имя. Если бы я попыталась действовать против него, как это делаешь ты, боль

была бы ослепляющей. Не понимаю, как тебе это удается.

— Может быть, это оттого, что ты его Источник?

Она покачала головой.

— Метка соединяет нас с ним так же, как темные существа, которыми он повелевает, соединены

с ним Зовом. Это не имеет смысла. Со всеми заклятиями, наложенными на тебя, и дополнительными