neutron - Draco Veritas.doc

предпочитаю во время них дремать. Но закатить истельнула

к нему,

как

льнёт

виноградная

лоза

рику в Большом Зале — это, конечно, впечатляюще,

к решётчатой ограде.

хотя, возможно, и не слишком практично…

— Напротив, напротив — я просто-таки фанат не— Не пори чушь, — буркнула Джинни, разворачисовершенства. Безгрешность скучна, — рука Драко

ваясь навстречу приближающемуся по коридору Драко.

приподняла её лицо за подбородок, принуждая Джинни

Ей давно не доводилось смотреть на него в упор, и вид

смотреть ему прямо в глаза. — Он не кровь, которую

Драко её поразил. Она-то помнила его таким, каким

тебе надо смыть со своих рук, не столб для аутодафе —

он сидел у её кровати в ночь, когда она, едва

он просто парень. Как думаешь, каково ему будет узне умерев, отыскала противоядие: худой юноша

нать, что это не любовь, а наложенная на себя епитис запавшими глазами, вокруг которых залегли тёмные,

мья?

словно чернильные, тени. Теперь ничего этого

Джинни шарахнулась в сторону:

не было, измождённость исчезла. От того Драко остал— Зачем?! Собираешься ему рассказать?!

ся лишь широкий шрам на левой руке да яркий серебДрако хохотнул.

ристый блеск в глазах.

— Даже и не думаю стоять на пути меж тобой

— А я и не порю, — возразил он.

и твоим терновым венцом, Святая Вирджиния.

— Порешь, порешь. Ты прекрасно понимаешь, по— А сам-то, сам! — швырнула она в ответ. — Причему я выбежала из зала — уж вовсе не от скуки.

шёл весь такой из себя страдалец — ах, больше я тебе

Он приподнял брови:

не нужен… Ну а как бы ты поступил, скажи я, что ну— Какая внезапная откровенность!

жен? Что я люблю и любила тебя всё это время? Что

— Симусу стало нехорошо, — объяснила Джинжить без тебя не могу?!

ни, — нужно было проверить, как он.

Драко опешил. Судя по всему, такой поворот разДрако развёл руками, и Джинни увидела шрам,

говора был им не предусмотрен.

крестом рассекавший его левую ладонь.

— Мне не…

— А ты ведь стала такой же, заметила?

— Знаю-знаю, что ты скажешь! Дескать, тебе

— Какой — «такой»?

не нужно то, что валяется под ногами — а исключи— Я слышал, как ты говоришь в коридорах, —

тельно то, до чего нельзя дотянуться! — она попятис горечью пояснил Драко, — не со мной, конечно,

лась. — Ну так ты до меня и не дотянешься. У тебя бысо мной-то

ты не разговариваешь,

хотя,

вроде,

ла возможность, Драко Малфой, но ты её проморгал.

и не онемела. Каждое второе слово «Симус-Симус»,

Она ожидала боли, но испытала лишь величайшее

а то и «Сим-Сим» — что, надо понимать, отвратная

удовлетворение — такое же, как давным-давно, когда

кличка нашего колхозного друга Финнигана.

её, пятилетнюю, Рон просто-таки смертельно достал,

Джинни прильнула щекой к прохладе каменной

и она звезданула ему по голове чугунной сковородкойстены.

саможаркой. Единственное различие — крови сейчас

— Ревнуешь? — она тут же пожалела о сказанном.

было не в пример меньше.

У неё

и в мыслях

не было

поддевать

Драко,

Брови Драко приподнялись ещё выше.

ей хотелось, чтобы он оставил её в покое. Рядом с ним

— Кто-то из нас её точно проморгал, — словно нев нынешнем-то состоянии? Ох нет, её словно наизнанвпопад пробормотал он, — вот только не уверен, что

ку выворачивало.

именно я.

— А то! Я, понимаешь, сам рвался в сиделки к поДжинни предполагала несколько вариантов ответа

тенциально опасному шизику, но ты меня обставила.

на своё заявление, но никак не ожидала насмешки. В

— Симус не опасен. И он не шизик. Он…

груди вскипел гнев. Рука потянулась к воротнику,

— Сломался?.. — подсказал Драко.

к золотой цепочке. Джинни сдёрнула её с головы

Джинни почувствовала, как губ коснулся призрак

и протянула Драко.

улыбки.

В свете факелов закачались, закрутились, поблё— Я бы сказала «надломился».

скивая, два Эпициклических Заклятья.

Драко не засмеялся.

— Забирай.

— Любишь ты возиться со сломанными игрушками.

Драко вытаращился на неё с несвойственным ему

Меня вот тут заинтересовало, почему ты не разговариошеломлением.

ваешь со мной с тех самых пор, как я излечился…

— Чего?!

— Вовсе я не…

— Забирай, говорю! — холодно повторила она. —

— …и единственный напрашивающийся вывод —

Ты ведь никогда не спрашивал меня — да и всех осумирающий, я был тебе милее. Но теперь под рукой