neutron - Draco Veritas.doc

Жилка на его запястье пульсировала всё чаще

тренировок с самого детства.

и слабее.

— Оно и видно. Он весьма искусен.

…В последний раз, — с ужасом осознала она, —

— Дразнишь меня, Прорицатель? — обнажил зубы

в последний раз я вижу трепет его ресниц, когда

Малфой.

он говорит, и приподнятый уголок губ, и тонкий рот,

— Ещё какой прорицатель, — согласился Рон,

и поворот головы, и прячущийся в голосе смех… Я всё

скользнув пальцем вверх по клинку и почувствовав,

должна запомнить, я всё должна передать Гарри, если

как разделилась кожа. Он поморщился от приятной боон не успеет прийти вовремя… Гарри! Гарри, умоляю —

ли. — Хочешь, я расскажу тебе о твоём будущем, Малбыстрее!

фой?

— Будто пополам разрывают… — поделился ДраЛюциус рассмеялся:

ко. — Не разрывают даже, а растягивают, — он осёкся

— Коли желаешь предречь мне смерть…

и снова заперхал кровью. — Вкус яда, — удивлённо

— О, нет, не твою, отнюдь не твою.

сообщил он и взглянул на Гермиону, будто бы действи— Драко… — начал Люциус.

тельно мог её увидеть. Глаза светились, но как-то от— Нет, — снова перебил Рон, — и не его. Вернее,

ражённо, будто свет шёл откуда-то извне. — Одна дуне только его. Ведь он — не всё, что заботит тебя,

ша в двух телах… Как она сказала…

не всё, что потерял ты, позволив Тёмному Лорду унич— Не понимаю, — тихо произнесла Гермиона.

тожить часть, делавшую тебя человеком. Твоя семья.

Он снова закашлял, прикрыв рот рукой, когда же

Честь. Имя Малфоев. В один день совесть не отмоешь

он отнял её, ладонь покрывала серебристо-розовая

и вину не искупишь, особенно если и особого желаниякровь. Она схватила, стиснула его мокрые пальцы.

то не имеется. Пусть Тёмный Лорд вернул тебе то, что

— Просто отдохни… — она осеклась — кажется, какогда-то отнял, однако в день, когда зло оканчивает

кой-то звук? Точно: звук шагов, быстро приближаюсвои дни на этом свете, приходит пора воздаяния. Оно

щихся шагов, отзывающихся дробным эхом. — Это Гарсамо тебя найдёт, можешь мне поверить. Тёмные тени

ри… Несомненно… — она с силой стиснула пальцы Драсгущаются вокруг тебя — я даже сейчас это вижу.

ко, сердце сжалось в ожидании.

Люциус не шелохнулся, лишь обведённые красным

Он не ответил.

глаза блеснули, когда он взглянул на Рона.

Она взглянула на него.

— Не очень-то похоже на пророчество.

Закрытые глаза. Ресницы легли на скулы, более

— Это только начало. Слушай — я расскажу тебе

не колеблясь от неровного дыхания. Она отпустила его

остальное.

руку — и та безвольно выскользнула, упокоившись

И он рассказал, глядя, как меняется в лице Люцина груди — пальцами на ключице.

ус. Слова обрисовали картину оставшихся МалфоюБудто он просто спит.

старшему дней и полной ужаса жизни — не только того

— Ох… — в груди Гермионы не осталось ничего.

ужаса, что накрыл Люциуса и его семью, но и того, коПустота. — Ох, Драко.

торый он, отчаявшись, нёс остальным. Рон вещал

о крови и смерти, о навеки очернённом имени Малфо * * *

ев,

об Имении,

обращённом

в груду

развалин,

о разбросанных и уничтоженных сокровищах, насчитыГарри заблудился. Крепость представляла собой

вавших не одну тысячу лет. Он вещал о возмездии,

бесконечный лабиринт коридоров, извивающихся, буди унижении, и стыде. Он распинался, видя, что Люциус

то кишки гигантской змеи. Все они были похожи друг

верит каждому его слову, и Рон осознал — змей

на друга: серые стены, серый пол.

в башне был прав, говоря, что даны ему иные способОн бежал с гриффиндорским мечом в руке, огибая

ности, кроме как видеть будущее.

углы; и грохот собственного сердца в ушах становился

Он умолк лишь тогда, когда понял: говорить больвсё оглушительней, звуча так же громко, как и грохот

ше нет нужды, дело сделано. Люциус смотрел на него,

ботинок по полу. Вой в голове усиливался, уже причибудто из пропасти.

няя боль.

— И что — ничего нельзя сделать? — спросил он.

Он пытался внушить себе, что паника абсолютно

— Выход есть, — сказал Рон. — Но он не для трубеспричинна — ведь он буквально только что видел

www.yarik.com

Cassandra Claire

Draco Veritas

385

Драко

в Церемониальном

Зале —

потрясённого,

сияющую бахрому его опущенных ресниц, упавшие

но очень даже держащегося на ногах. Он твердил себе