neutron - Draco Veritas.doc

с прикрытыми глазами. на него через витраж лился

— Ну, я не знаю, может, он… поговорит с ней. Мне

солнечный свет: кроваво-красный, ядовито-зеленый и

кажется, она не захочет говорить со мной — особенно

синий, похожий на слезы. — Нет, я не буду играть.

после вчерашнего.

— Тогда я переломаю тебе все пальцы, — сообщил

— Ты про ту бессмысленную жестокость, что устроВольдеморт. — Обдеру кожу с рук и ног, и ты будешь

ил вчера в гостиной?

ползать передо мной на коленях.

— Это только тебе так кажется, — пожал плечами

— Но я даже не знаю, как играть в кости.

Драко. — Гарантирую, я никогда не веду себя жестоко

— Это неважно, — заметил Темный Лорд, держа

просто так.

в белой руке пару аметистовых костей, точки

— Но ты был жесток.

www.yarik.com

234

Глава 11. Враждебность снов

на которых горели черными солнцами. — Хочу посмот— Думаю, мальчику не стоит это слушать… — он

реть, какие числа ты выбросишь.

повернулся к Рисенн. — Отведи его наверх. на крышу.

— Я хочу наружу, — сказал Рон. — Я уже несколь— И зачем? Сбросить меня? — спросил Рон.

ко дней не видел солнце. Позвольте мне выйти.

Вольдеморт улыбнулся ему такой улыбкой, от коРисенн, в ее золотой клетке, посмеиваясь, перебиторой у Рона замерзло сердце.

рала пальцами решетку. Она снова была голой, и Рон

— Ты хотел попасть наружу — твое желание исстарался на нее не смотреть.

полнилось. Можешь наслаждаться видом.

— Мальчик хочет выйти, — захихикала она, — он и

вправду хочет выйти…

* * *

— Знаете, она совсем голову потеряла, — обратил

ся Рон к Вольдеморту. Тот задумчиво лизнул один

Вряд ли прошло больше получаса, но Гермионе,

из кубиков узким черным языком. — Действительно, и

ожидающей под дверью лазарета, казалось, что минукому я это говорю? — ни к кому не обращаясь, произло, как минимум, несколько часов. Наконец, заветная

нес Рон в пространство.

дверь распахнулась, и вышла мадам Помфри.

Распахнулись двойные двери, и вошел Люциус, че— Ох, мадам Помфри… Как Джинни — я могу ее

му Рон вовсе не был удивлен: если кто и приходил, то

увидеть?

либо Люциус, либо Червехвост. на нем был зеленый

— Её сейчас нужно оставить в покое, — решительдорожный плащ, скрепленный на горле сделанной

но возразила мадам Помфри, встав стеной на пути всех

из кости булавкой.

попыток Гермионы проникнуть в лазарет. — Она очень

— Господин, — склонился он перед Вольдемортом.

сильно обожглась. Нужно заново вырастить кожу

Следующий взгляд был адресован Рону, вместе

на руке, и процесс этот весьма болезненный. А потому

с тонкой улыбкой. — И ты, мальчик. Как находишь свое

лучше, если во время него она будет без сознания, —

новое место обитания?

они прищурилась на Гермиону. — А еще у нее синяки

— Вопреки бесконечным азартным играм и наготе,

на плечах и рана на голове. Вы ничего не можете сомне ужасно скучно, — ответил Рон. — Спасибо, что

общить мне по поводу их происхождения?

спросили.

Гермиона покачала головой, слова застыли у нее

— Люциус, — поднял глаза от кубика в руке Вольна губах.

деморт, — я слышал, ты кое-чем занимаешься у меня

— Нет.

за спиной?

— Этот заколдованный браслет, по-видимому, был

Люциус вспыхнул — способом, доступным только

для нее очень важен, — сухо заметила мадам Помфри.

ему: кровь совершенно отлила от его и без того блед— Да. Это рождественский подарок Симуса.

ного лица.

Мадам Помфри бросила на нее долгий пытливый

— Мой Господин, что вы имеете в виду?

взгляд.

— Твоего сына, — Вольдеморт поставил кубик

— Ах да… Мистер Финниган… Где же он?

на стол и поднялся. Он был на голову выше Люциуса,

— Он отправился домой. Вчера, — Гермиона мыскоторого никак нельзя было называть невысоким мужленно вознесла молитву Господу, чтобы это было правчиной. — Я слышал, ты отравил его. Что-то я

дой. Что там Джинни несла в бреду?.. Но, с другой стоне припоминаю, чтобы приказал тебе сделать это.

роны, люди с травмами головы часто городят всякую

— А, вы об этом… — Люциус отлично держал себя

бессмыслицу. И Симус сам вчера сказал Гермионе, что

в руках.

собрал вещи. А Джинни что-то бормотала про Тома…

Рону резануло по ушам. Он ничего не знал. Что —

Гермиона знала только одного Тома… но нет, это соДрако отравлен? Гарри должен был быть вне себя, как

вершеннейшая бессмыслица.