neutron - Draco Veritas.doc

без очков его глаза напоминали зеленое стекло, об— Да ну? — голос Гермионы источал презрение. —

рамленное чернотой ресниц.

А что, — Снейп действительно играет там на кларнете?

Затаив дыхание, она ждала. Рассердится ли он?…

— Гермиона, — Гарри в отчаянии отпихнул подушОн должен помнить, что было вчера, — что они поссоку. — Ну — я не знаю, не знаю, как меня занесло в эту

рились… что было потом, как она привела его к себе…

Порочную Ласку! Давай с тобой помиримся… хочешь —

Хотя единственное, что он сделал — это рухнул и, отя куплю вам с Джинни по Ведьмополитену с большим

пихнув ее руки, когда она хотела ему помочь

настенным календарем…

с ботинками и мокрой одеждой, немедленно уснул….

— О, я слышала, что Чарли был парнем месяца

Но его глаза были туманны и все еще полны сном,

в феврале, — заинтригованно произнесла Гермиона.

он улыбнулся ей — устало и без всякого удивления,

— …только прости меня!…

словно ожидал, проснувшись, увидеть ее рядом. ЗавоГермиона раздосадованно вздохнула:

рочался, повернулся и протянул к ней руки, она ныр— Ой, Гарри, да ради Бога! Меня это совершенно

нула в них, почувствовав волглость его плаща

не волнует. Ну, напился ты и был в этой, как ее… Попод своими пальцами и его теплое дыхание, щекочурочной ласке, — какое дурацкое название, — мне все

щее ей шею и шевелящее волосы… Они замерли и молравно. Я прекрасно понимаю, что вина за все это леча лежали так, пока наконец она не почувствовала, что

жит на Драко. Хотя нет, я не виню его: он просто пыруки его ослабли, он выпустил ее и коснулся пальцами

тался тебе взбодрить, и если бы это у него вышло —

ее лица.

клянусь небесами — я бы первая поблагодарила его. Я

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила она.

так волновалась…

Он кашлянул и сморщился.

— Я не только в этом виноват… — он встал, взял ее

— В ботинках… в кровати?… Словно кто-то взял

за руки и потянул вверх, она поднялась с кровати и

клин, привесил на него пару тонн и с размаху вбил мне

подняла к нему голову. Она еще помнила те времена,

в голову. За исключением этого — все хорошо, — он

когда была выше его. — То, что произошло в общей

улыбнулся. — Кроме того — ты рядом, а это прекрасно

гостиной… Мне так стыдно… Я был свиньей. Прости менейтрализует все неприятности… — его улыбка исчезня.

ла, взгляд стал озадаченным. — Слушай, а мы… ничего

Гермиона заколебалась. Вдруг она почувствовала,

ночью не делали?

что его хватка на ее запястьях стала крепче, она подОна постаралась улыбнуться ему самой сладкой

няла глаза, пытаясь найти в его лице причину — в его

улыбкой:

глазах нарастала паника. Он чего–то боялся, что она

— Как, разве ты не запомнил наш первый раз?…

не простит его? Почему? Потому что он знает, что

Гарри подбросило на кровати, он схватился

скрывает от меня что-то очень важное… а если я это

за голову и застонал:

знаю, то я должна сердиться. Здорово сердиться.

— О-о-о… — он умоляюще воззрился на нее, — ну

— Конечно же, я тебя прощаю, — словно

скажи мне, скажи, что ничего не было…

со стороны услышала она свой отчужденно — холодГермиона скрестила на груди руки и прищурилась:

ный голос. — Существует очень немного вещей, кото— А что, разве в этом есть что-то ужасное?

рые я не смогу тебе простить — ты их знаешь.

— Я ничего не помню — вот что ужасно!

Испуг ушел из его глаз, но ярким солнечным пятГермиона тряхнула головой, отбросив назад волоном под закрытыми веками остался отпечаток волнения

сы, и пожала плечами:

и беспокойства. Эта вечная тень в его глазах — Гер— Ты был более чем далек от этого и все, на что

мионе казалось, что её невозможно выгнать оттуда, как

тебя хватило — это рухнуть на кровать. После того, как

невозможно выгнать темноту из чулана для метел.

тебе было… гм… дурно и ты уделал все книги в Общей

— И что теперь…

гостиной… — да, не забудь извиниться перед Невил— Я не знаю, что тебя не дает покоя, Гарри. Но это

лом.

так. Думаешь, я буду молчать?

— А на тебя я не… меня не тошнило?…

Она осторожно вывернулась из его рук, взяла его

Гермиона заулыбалась:

ладони и перевернула их: все ребро правой ладони

— Ах, как романтично. Нет. На меня тебя

было разбито в ужасающий синяк, ладони испещрены

не тошнило. И на Драко тоже — думаю, тебя это раззапекшимися отпечатками полумесяцев ногтей.