Томас Гуд - «Где британская обходительность?»

Где же ночь? Где же день?
Где же свет? Где же тень?
Где же утро и полдень? Закат и восход?
Где клочок синевы?
Где ступаете вы?
Где же верх? Где же низ? Где вдали поворот?
Где пути впереди?
Где же месяц блуждает, попробуй найди!
Где же шпили церквей?
Где же лица знакомых и близких людей?
Где британская обходительность?
Где родная до боли действительность?
Где же дальние страны?
Где моря-океаны?
Где пути сквозь туманы?
Где же письма? Газеты?
Где же вести из Нового Света?
Где Гайд-парк? Где бомонд?
Где тут граф? Где виконт?
Где же бодрость, здоровье, уют и тепло?
Где нам скрыться от вечных простуд и подагр?
Где же пчелы? Где птицы? — В ответ, как назло,
Даже дддддрожь не унять:
г….г….г….где….-дека-брррррррр!

Я влюбился, мне кажется, ранней весной,
Я не помню отрадней картины —
Мне хотелось бараньей вкусить отбивной,
А сезон был как раз для свинины.

Или нет?.. В Рождество я увидел мисс Чейз!
Да! У Морриса, помню, гостили,
И меня тонкий профиль и тонкий филей с
Превосходной индейкой пленили.

Я сидел рядом с ней, мне завидовал зал,
О! Насколько была она чуткой,
Как смущалась, когда я ее угощал
Черепаховым супом и уткой!

И за ланчем в течение трех перемен
Сердце вдребезги было разбито.
Понял я, что попал в упоительный плен,
Сразу после вина и бисквита.

С рентным списком семью я ее посетил,
Объяснив благородные цели,
Я ей руку и сердце свое предложил
И прекрасный набор карамели.

И она под венцом мне ответила: да.
Был обряд удивительно краток;
Это было… не помню… да! точно… когда
Все охотятся на куропаток.

Мы отправились… к морю. О, дивные дни!
На душе было радостно мне так!
Я глядел на нее — мы сидели одни
За огромной тарелкой креветок.

Никогда не забыть мне тот радостный год,
И поныне я благоговею;
Цены выросли до небывалых высот,
А горох шел почти за гинею.

День счастливый спешил за безоблачным днем.
Мы, по духу и в мыслях едины,
Так во вкусах близки, так похожи во всем…
Без ума были от буженины!

Счастье вечным казалось. Внезапно беда.
Смерть — представить не мог я, не скрою,
Как все зыбко… я плакал… Я помню, тогда
Скрылась кошка с моей камбалою.

Помню, к осени где-то бедняжка слегла,
На врачей я надеялся слабо;
Кто-то счел бы чахотку причиною зла,
Я же думал, а вдруг это крабы.

Были тщетными все ухищренья врачей:
Аппетит и румянец слабели,
Силы таяли, и, что гораздо важней,
Ей не в радость был ломтик форели.

Луч надежды, казалось, еще не угас,
Но судьба наносила удары:
Искра жизни ее покидала, как раз
Появлялись в то время омары.

Смерть пришла, и, несчастнейшему из мужчин,
Бередила мне душу утрата,
Но печальней всего, что теперь я один
Ел, что ели мы вместе когда-то.

Но, когда я узрел Добродетели слуг,
С черным крепом на их рединготах,
Скорбь объяла меня… все рыдали вокруг.
Дело было, мне кажется, в шпротах!

Кому-то нужно это,
Кому-то — то… Кошмар!
Мои желанья проще —
Мне мил лишь дым сигар.

Кому-то интересны
Перипетии свар
Меж вигами и тори —
Мне мил лишь дым сигар.

За голос мой дерутся
Сэр Джон и мистер Марр.
Они мне безразличны,
Мне мил лишь дым сигар.

Пусть кто-то вспоминает
С тоскою Трафальгар.
Я мирный обыватель —
Мне мил лишь дым сигар.

Я в «Глоб» взгляну едва ли,
Я не читаю «Стар»,
Я «Пост» читаю редко —
Мне мил лишь дым сигар.

Нам пишут, что на биржу
Обрушится удар,
До биржи нет мне дела —
Мне мил лишь дым сигар.

Известным адвокатом
Вчерашний стал школяр,
Куда мне торопиться —
Мне мил лишь дым сигар.

О! Не честолюбив я!
Труба и звук фанфар
Мне равно безразличны —
Мне мил лишь дым сигар.

Мне чужды все кумиры,
Среди пенат и лар
Мне быть всего приятней —
Мне мил лишь дым сигар.

Что лавры полководца?
В них для меня нет чар!
Останусь рядовым я —
Мне мил лишь дым сигар.

Жизнь разные соблазны
Нам преподносит в дар,
Соблазны? Ну их к черту!
Мне мил лишь дым сигар.