Александр Каневский - Два старых муравья

– Нету.

– А лучок?

– Тоже нет.

– У тебя же всегда был забит холодильник.

– И сейчас забит. Гвоздями. Пока Дэзи была жива, покупал ей, покупал себе, а теперь… Питаюсь в кафе.

– Ладно, обойдёмся. – Аркадий Сергеевич вскрыл банки, разорвал рыбину пополам, протянул половину Сан Санычу. – Ну, с добрым утром!.. – чокнулись банками. – Как воблочка?

Саныч, наконец, улыбнулся.

– Класс!.. – И тут же подавился костью. – О, чёрт!.. Чёрт!..

Арский схватил со стола засохшую корку хлеба и протянул Санычу.

– На, протолкни!.. Сколько я тебя знаю, всё время давишься костью. Чего спешишь?

– Чтоб ты не отобрал. Фу-у-у, проскочило. Знаешь, как я умру? Подавлюсь костью и некому будет подать мне корку хлеба.

Арский несколько секунд внимательно смотрит на него. Потом садится рядом на табуретку.

– Ты в трансе? – Не дождавшись ответа, взял его за плечи и встряхнул. – Что случилось?

– Ничего особенного, просто меня выпроваживают на пенсию.

– Всего-то?.. А ты не соглашайся. Можно жаловаться.

– На что? Они и так терпели меня лишние годы. И потом, всё очень пристойно, деликатно: «Вам уже, наверное, тяжело?.. Ваши ученики продолжат ваше дело. Вы были и останетесь лучшим макетчиком в Москве…» К медали представили, проводы готовят.

– Ну и плюнь! Своё дело откроешь – к тебе все их заказчики перебегут.

– Какой из меня бизнесмен! Да и их тоже можно понять – сегодня уже другой темп, другой объём, я не успеваю. Да и рука у меня уже не та.

Саныч хлопнул ладонью по столу – и патефон продолжил прерванную песню:

Арский в сердцах тоже хлопнул по столу – патефон умолк.

– Почему не купишь магнитофон?.. Возишься с этим ископаемым!

– Он со мной весь Афган прошёл, ты же знаешь.

А до этого – с батей, от Сталинграда до Берлина.

– Ну, и всё: отработал своё – пора на пенсию.

– Вот и они мне так говорят. Арский смутился.

– Извини!

– Он у меня – член семьи. Будем доживать вдвоём, два пенсионера.

– Нет, я тебе не дам стать раком-отшельником! – Аркадий Сергеевич решительно поднялся с табуретки, раздёрнул шторы на окне, включил вилку телефона в розетку. – Кофе у тебя есть?

– Растворимый.

– Угости.

– Пожалуйста.

Саныч достал банку, всыпал кофе в стакан, потом открыл кран и наполнил стакан водой.

Арский в ужасе:

– Что ты делаешь?

– Ты же просил кофе.

– Из-под крана?!

– А что? Вода чистая, горячая. Я себе всегда так готовлю.

– А из лужи не пробовал?.. Где у тебя чайник? – взял со стола чайник, налил в него воду, включил. Прислушался. – Кажется, телефон?

Саныч с насмешкой:

– Через два этажа слышишь?

– Ты прав, показалось.

В голосе Саныча насмешка сменилась сочувствием.

– Молчит телефон?

– Молчит, – грустно подтвердил Аркадий Сергеевич. – уже вторую неделю, как ушёл я из института – он будто онемел.

– А чего ты поссорился с ректором?

– Завалил на вступительных экзаменах одного полного идиота, который оказался племянником нашего главного спонсора. Тупой, малограмотный, но наглый. Ректор уговаривал его принять, я отказался. Кончилось скандалом. Уходя, я пообещал поздравить его, когда они выдут на первое место по выпуску бездарностей…

Резкий звонок прервал Арского. Саныч подошёл к телефону.

– Наверняка, опять по поводу обмена. Послушай, чего только не предлагают. Я включил громкость. – Снял трубку. – Алло, кто это?

Из трубки вырвался женский голос:

– Я по обмену, из Сочи. Сколько у вас метров?

– Жилой площади – двадцать пять, всего – сорок четыре. – А у вас?

– Достаточно. Дом панельный?

– Кирпичный. А у вас?

– Крепкий.

– Простите, но вы не ответили, сколько у вас метров?

– Вам хватит. Балкон имеется?

– Лоджия. А у вас?

– Балкона нет, но зато есть окно.

– А разве бывают дома без окон?

– У нас междугородний разговор, я не намерена оплачивать ваши шуточки, – возмутился голос. – Вы согласны меняться? Да или нет?

– Но я до сих пор не знаю, сколько у вас метров?

– А сколько вам надо?

– Я же писал в объявлении: мне нужна равноценная площадь.

– Зачем вам столько?

– Простите, но это уже моё дело. Сколько у вас метров?