Фёдор Быханов - Люди и зверушки

Как прочий транспорт в городской черте.

Теперь есть номер. Чтоб не повернули

Спидометр он носит на себе.

Когда устал от этой нервотрепки.

Припомнил друга, службу с кем мотал,

Тот все асфальтом – за бутылку водки.

На переходе лично укатал.

О братстве флотском, помня со слезами,

Степан уже придумал от себя:

На переходе полосы волнами

Раскрасил белой краской навсегда.

Глава сорок шестая

Переполох

В семье Пахомовых не ценят «Ножки Буша»:

Цыпленка варят местного «за раз».

За ними в тот день отправился послушно,

Жены, подробный выполнять, наказ.

И повезло с покупкой несказанно:

В подарок магазин решил им дать

Японский «телик» широкоэкранный

И камеру, чтоб видео снимать.

«Рекорд» их старенький – Степан унес на службу,

Чтоб в «Зооуголке» не заскучать,

Он новости там – про семью и дружбу

Повадился в час отдыха включать.

Но пуще полюбил вдруг кулинаров,

Их поединки смотрит напролет.

Надеясь – с Птицефабрики товаром

Ему опять, как прежде повезет.

Настал обед. Включил Пахомов плитку,

Поставил разогреть цыплячий суп.

Не ведая, что в эту же минуту

Сирены уж пожарные ревут.

С брандспойтом огнеборец появился,

Тушить огонь, всех из него спасать!

А так как вызов – ложный, возмутился

И пригрозил Степана наказать.

– Кто подшутил своим поступком вредным?

Пахомов взялся сам изобличить.

Навел он камеру на телефон служебный:

Любого снять, кто вздумает звонить

И вот опять – суп грея из цыпленка,

Был вынужден пожарных вновь встречать.

Заверив их, что есть уликой – пленка

Насчет того, кто должен отвечать.

Все стало ясно в записи со «стопом»:

Звонил, из клетки выйдя, попугай.

Велел брандмейстер: – Больше этим супом.

Разумную ты птицу не пугай!

С тех пор Степан, «супец» когда и варит:

Из кубиков бульонных – еже ей!

И телевизор лишь тогда включает

Про птиц, когда программа, да зверей.

Глава сорок седьмая

Изобретатель

Само название «коврижками не светит»

И все ж приятно было сознавать,

Когда Пахомов прочитал в газете,

Что «по науке» стал он проживать

Пока другие утонули в бездне

Проблем прогресса на своем пути,

Он заменил кривую дверь в подъезде

На домофон – с преградой из брони.

Консьержем тестя посадил у входа,

Чтоб отставник, смотря на монитор,

Не пропустил идей научных вора:

– Чтобы никто мыслишку не упёр…

На улице ОМОН – едва темнело,

Стерег охранный телеобъектив.

И не «от жиру», а вполне по делу:

Идей секретных наступил прилив.

Чтоб завершить большую разработку,

Достичь на этом небывалых звезд.

Пахомов заявленье на работу

Об отпуске начальнику отнес.

Мол, дома – с циркулем, (под тесной кухни сводом),

Творю добро над калькой с чертежом.

И сделаю такой прибор народу,

Чью пользу не опишешь и пером.

Действительно – мечтал создать Пахомов

Такое, что – руками не затронь.

Не порох, для каких-то там патронов,

А генератор – укрощать огонь.

За океаном новость всех убила.

Разведки шеф рвал чуб на голове:

Не мог стерпеть, чтоб где-то засветила

На дармовом, возможность, жить огне.

Супер-агент, отправлен на заданье,

Чтоб выведал всю тайну, что ни есть.

Когда ж взлетел с парашютистом лайнер,

Уселись ждать от резидента весть.

Шпион на месте оказался рано,

Хоть кейс тяжёлый, руку отмотал,

Сказал по-русски в домофон Степану:

– Меня к Вам Нобелевский комитет прислал!

Степан – доверчив, щедр и добродушен:

– Входи, приятель! – гостя пригласил.

– О скорой премии, конечно же, наслышан,

Но не за кроны, дело учинил

«Мильон», что в кейсе – забери обратно.

Не продается русская душа.

Свою Идею – миру я бесплатно

Отдам, не взяв и медного гроша!

Сводил к себе на дачу иностранца,

Успел где генератор сотворить:

Сушняк сгорал в огне, в веселом танце

Не угрожая баню подпалить.

Сказал Степан: – Пришлось мне озаренье

С «наукоградскою» газетою купить.

В ней запретили всем – костер весенний!

Не указав – как мусор вывозить…

Глава сорок восьмая

Инструкция по сборке

Лишь не стареет мебель антикваров,

А только повышается в цене…

Комод Пахомовых, хотя и без изъянов,

Но надоел Степановой жене.

Ох, в оборот взяла ж его супруга:

– Менять пора негодное старье!