Ирина Маркова: Косяки и косячки

Лунища просто озверела —
Неслась по небу – нету сладу,
Рвались звездищи то и дело
Устроить путнику засаду.

Цикады просто охамели —
Влетали в летище, не лето!
И только крыльями гремели,
Пугая бедного поэта.

И сонмища светил небесных
Поэта Михина терзали,
Узнав, что он – поэт известный,
На тёмном небе исчезали,

Боясь в сиянии поэта
Утратить ход вещей привычных:
Готовы звёзды кануть в лету —
Пусть бьётся с солнцем, горемычный.

… Выть стараюсь учтив,
Себя подавая как аперитив.
Весна кукарекала.

Весна кукарекала, оттепель хрюкала,
Лето сурово молчало,
Осень поэта стихами баюкала,
Зимняя вьюга мычала.

Блея бараном, баранки и бублики
Осень вплетала в мотивы,
Ну а поэт подавал себя публике
В роли аперитива.

Громко чирикая музыкой чёткою,
Оттарабанило лето,
Преподнеся с коньяком или с водкою
Вирши Бориса поэта.

Чем кукарекать с весной непутёвою
Аперитивом в нагрузку,
Михин старается строчкою новою
Крякнуть с вином на закуску.

Я застыл выжидательно,
Ты уходишь стремительно,
Каждый думал он – в дательном,
Оказавшись в винительном…
……………………………
Изучили мы правило.
Оказалось несложное.

Возрастая стремительно,
Шёл тропою нехоженой.
Он мечтал о творительном,
Так поэту положено —

Послужить умозрительным
Словесам нерастраченным,
Чтоб прослыть именительным,
Именитым и значимым.

Только критик внушительный
Произнёс невозможное:
Приговор был винительный —
Видно, правило сложное…

Я «задонкихотился» с собою>
С мельницами правд
И «дульсиней»,
«Оборотней-старцев»,
Слов-свиней…
Вызываю вновь «себя-ковбоя!».

По-ковбойски заломивши шапку,
Твёрдо веря в то, что он – ковбой,
Взял поэт стихи свои в охапку
И «задонкихотился» с собой.

От такой внезапной канители
Мигом закружилась голова,
… Свиньи вдруг гурьбою налетели,
Глядь – а то не свиньи, а слова.

Творческие множились наброски,
И стихи, что в воздухе висят,
Вдруг преобразились в отголоски
Слов-свиней и строчек-поросят!

Плыл поэт орлом по небосклону,
И, себе отвесив комплимент,
Стадо слов-свиней пригнал к загону
И «раздонкихотился» в момент!

… Жди.
День обанкротив
До полной хмари,
Сейчас устрою
Конец апреля.
И, весь в сиропе,
Напустомелю
Мечты горою.
………………….
На кухне сладко.
За кухней – сыро.
А сердце падко
На сны-проныры.

В апреле ясно, тепло и сыро,
Весна травою луга застелет,
А накануне поэт-проныра
Стихов охапку напустомелит.

Весна и лето гуляют в паре,
Уж скоро плод на ветвях поспеет.
… День обанкротив до полной хмари,
Поэт-проныра везде успеет.

Уж скоро осень на землю рухнет,
И дождь стеною дворы застелет.
… Ну а поэт у себя на кухне
Всё пустомелит и пустомелит.

Пью хорошенько,
Трезвею только
От ночи южной.
Лимонной долькой
Вон месяц кружит.
Застыли скалы
Орехом грецким…

Пьют хорошенько порой туристы —
Кто грамм по двести, кто грамм по триста!
Когда ты пить начинаешь только —
Растает месяц лимонной долькой,

А звёзды млечной дорожкой узкой
Бегут конфетками на закуску.
Когда ты выпил, но выпил мало,
То хоть нечётко, но видно скалы.

А если, скажем, ты пьян мертвецки,
То скалы треснут орехом грецким.
Луна улыбнётся жёлтой репкой,
Поэт поймёт – он орешек крепкий.

И даже такому, как Михин Боря
Вдруг по колено предстанет море.
А коль добавить сто грамм к тому же,
То море станет почти что лужей!

Иногда неудача
Подползёт яркой змейкой:
Мы расстались без сдачи,
Разойдясь до копейки…