Петр Верещагин - Гепталогия DOOM

Самоубийцы. Да, средь НИХ такие
Встречаются гораздо чаще, чем
Средь остальных существ в подзвездном мире.
Особенно – меж этих ржавых стен,
Которые ОНИ считают DOOMом.
Наивные… Ведь DOOM – и есть ОНИ.
А этот лабиринт – вполне культурен
В сравненьи с ИХ понятьем «смерть» иль «жизнь».
Ведь думая, что знают эти Силы,
ОНИ не видят, что и Жизнь, и Смерть —
Суть стороны древнейшей силы мира,
Которой ИМ вовеки не узреть.

Не долго ждать. Финал уже известен,
И Человек его не меньше ждет,
Чем мы, остатки дней ветхозаветных,
Мы, демоны. Игры живая кровь.

Нет, не дано познать покой вселенский
Железным стенам этого дворца.
Пусть Главный Режиссер окончил пьесу,
Пусть отзвучал оркестр Его фанфар —
По-прежнему DoomCastle полон жизни,
По-прежнему кипит в нем вечный бой,
Хотя и жизнь, и вечность безразличны
Тем, кто здесь спорит со своей судьбой.

ИХ четверо. Но сотни легионов,
Что Режиссер отправил век назад,
Чтоб «недостойных» на дороге к Трону
«Пустить в расход» – исчезли без следа.
И сонмы небожителей, способных
Развеять Стражей Бездны в пух и прах,
Вошли в DoomCastle – и не вышли, словно
Нашли в нем то, чего не дал им Рай.

ИХ четверо. Безликих, безымянных,
Давно лишенных первозданных тел,
Забывших про родных своих и страны,
Отринувших и Правила, и Цель.

ОНИ владеют замком тем по праву,
DoomCastle покорился ИМ не зря:
Сквозь дикие, кровавые кошмары
Для НИХ светила новая заря.
Рассвет. Начало. Новое рожденье —
И новый мир, мечта былых времен.
ОНИ преодолели заблужденья
И пережили свой Армагеддон,
Подсказки Режиссера и пометки
На сморщенных от времени листках…
Все это – лишь обман, игра сюжета,
Тот путь, что не на свет ведет – во мрак.

Из всех существ, чей разум видит Цели,
Кого не брали Лорды Сфер в рабы, —
Не странно ли, что лишь ОНИ сумели
Пройти сквозь лабиринт Игры Судьбы?
Для мастера, конечно, не составит
Труда любой расклад вмиг объяснить —
Однако ни один Игрок не вправе
Предвиденьем Искусство подменить,
А потому – все dei ex machina,
Сиречь все «невозможное», – нельзя
Назвать «случайным», термином привычным
И ничего не значащим. А жаль.

Однако, коль ответ кому-то нужен,
Его поведать могут вам ОНИ:
Войти в DoomCastle, к первой алой луже
Пройти – и Слово «свыше» получить.
Ответ один. Он прост. Не гениален —
Для гениев в Геенне места нет, —
Но он вполне доступен и для Зала,
И для Актеров, брошенных в сюжет.

ОНИ так изучили текст спектакля,
Что Режиссер порою признает:
И для Него, магистра сцен и театра,
Был бы полезен опытный суфлер —
Но это значит, что другой получит
Текст вечной пьесы! А ведь в Слове – власть!
И Он не может уступить; уж лучше
Позволить смертным жизнь свою украсть.
А ИМ не нужно большего. Ни сила,
Ни власть, ни мощь забытых древних рун —
Все это прах, гнилая паутина,
Которой Он столь многих обманул…

Зеленый. Цвет надежды, вечной жизни,
Он символом войны и смерти стал.
ОН первым был во всяком Катаклизме,
И первым понял, что грядет Финал.

ОН первым вышел в лабиринт железный
И начал первым выстрелом войну,
За что был осужден – и сгинул. Вместе
Со всеми, кто за ним ушел во тьму.
ЕГО скафандр – заплата на заплате,
ЕГО оружье – ржавый раритет;
Но за плечами – слава и проклятья,
Трофеи поражений и побед.

ОН не всегда выигрывал сраженья —
Однако ухитрялся выжить там,
Где тысячи армад ушли бесследно,
Где нету счета цинковым гробам.
ОН выжил – и теперь имеет право
Решать, чья сторона ЕМУ милей;
Шантаж, угроза, подкуп или взятка —
Не для НЕГО. ОН в мире миражей
Достаточно оставил, чтоб не тратить
На тень былой надежды свой огонь;
ОН выбирает меж петлей и плахой,
Но лишь тогда, когда в прицеле – Трон.

Что значит Власть для тех, кто вел в атаку
Армады воскрешенных мертвецов?
Зачем ИМ ордена, медали, планки
Или мундиры радужных цветов?