Алексей Черных: ВИННИ-ПУХ И ЛЮБИ ДРУЗИ

Чего-то надо предпринять».

Ослам так трудно рассуждать!

Свернув истерики ботву,

Иа решил искать братву…

Не понимая, что братва,

Которой лес как трын-трава,

Всегда и при любой гульбе

Сама бродила по себе.

Заботясь о вождя судьбе,

Как тот Балда о том Попе.

Братве неплохо было жить -

Народ умели разводить

Всегда, помногу и везде

При всяком строе и вожде.

Ведь это - не писать стихи,

Когда вокруг одни лохи.

Иа, жуя чертополох,

Всегда считал, что он не лох,

Ну, а жуя порой пырей,

Считал, разводят лишь кролей.

Интриги сам он мог плести -

Его не смогут развести!

Поэтому, когда придёт

Момент свернуть переворот,

Что Винни сплёл на кумовстве,

Иа притопает к братве.

Взойти же на «лесной престол»

Достоин только он - Осёл.

Имел он право так считать?

Имел. А что с Осла-то взять?

Мозгами долго он бренчал,

Губами шевелил, бурчал,

Как будто сагу сочинял

О том, кто князь, а кто вассал.

Крадучись, мимо шёл Хорёк,

За пивом, видимо, в ларёк.

Остолбенел: «Во, блин, дела!» -

В молебне увидав Осла.

Осёл же быстро, как ни странно,

Освободился от нирваны

И, приосанившись слегка,

Речь закрутил издалека.

Он про стабильность что-то плёл,

И про предательский раскол;

Что на зверях уж нет лица,

И что тому виной Овца;

Что подл и вонюч на дух

Опиломозгий Винни-Пух.

О Лосе плёл, о Стрекозе,

Что лес они продали все;

Плёл о мутнявом Пятачке;

Об ущемлённом языке;

О том, что уж совсем достал

Злой, шепелявящий Шакал;

Что надо задержать вора,

Который в лес из-за бугра

Воз апельсинов подогнал,

Их наколов, чем бог послал.

Что надо честно избирать…

Эх, точно, что с Осла-то взять?

Хорь сильно выпучил глаза.

Блеснув сочувствием, слеза

Тоскливо по щеке сползла,

Когда выслушивал Осла.

Хорёк душою был не прочь

Иа помочь. Но чем помочь?

Он и понять пока не мог

Осла белибердовый слог.

Но что-то тронуло Хорька -

Принял Иа за свояка.

И понял - ставки высоки.

Пообещал созвать полки

И побежал за огород

Хорьковый собирать народ.

Его там было - будь здоров,

В Тарам-Парам нашедших кров.

Хорёк энергией вспылал,

И ратовал, и убеждал

Решительно в один присест

Созвать региональный съезд.

На нём чесать не чушь и бредь,

А действий план перетереть.

План должен чёток быть и спор -

Дать «ржавым» праведный отпор.

Осёл от слов таких Хорька

Воскрес душой, взбодрясь слегка,

И даже вроде бы подрос.

Хоря поцеловал в засос,

Таким был долгим поцелуй,

Что чуть - Ослиный обалдуй -

Хорька Иа не проглотил.

Но, слава богу, отпустил.

Подумал: «Скрутим в тетиву

Хорьков едино и братву,

Корыто мы себе вернём

И славно-славно заживём.

Лишь обретаясь у корыт,

Верну себе солидный вид».

И вот, забыв переполох,

Осёл нырнул в чертополох,

Электровозно трубанув,

Упал, нервически уснув.

Тревога не ушла совсем,

Но он уснул на радость всем.

Ретиво-мощный ор Иа

Достал, как сорная трава.

Что от него еще нам ждать?

Ослов так трудно изменять.

Он нам напомнил анекдот,

В котором некий идиот

Бумажник где-то потерял.

Потом его, глупец, искал

Под фонарём лишь потому,

Что там искать светлей ему.

К чему, теряя целый лес,

Сбирать имевших интерес

В регионально малой роще?

Лишь потому, что это проще?

Конечно, коль, имея власть,

Не хочешь с высоты упасть,

Заботься, чтоб электорат

Был хлебу с зрелищами рад,

И был бы хоть немного сыт

От крох общественных корыт.

ПРИЛОЖЕНИЕ КО ВТОРОЙ ГЛАВЕ. ПЕСЕНКА ОСЛИКА ИА НА БЕРЕГУ ПРУДА. ИCПОЛНЯЕТСЯ КАК БЫ В ТРЕТЬЕМ ЛИЦЕ ОТ ИМЕНИ КАК БЫ СТОРОННЕГО НАБЛЮДАТЕЛЯ С ПОДОЗРИТЕЛЬНЫМ КАК БЫ СОЧУВСТВИЕМ

Берега, берега…

Словно юркий волчок

Между вами Иа

Ходит грустный.

Подло с ним обошлись,

Винни-Пух, Пятачок,

И совсем зарвались

В своих чувствах.

Он отдал бы свой хвост

И копыта б отдал,

Перекинул бы мост,

Только Винни

Жжёт мосты на прудах,

Обнаглевший нахал,

И в своих всё мечтах

Половинит.

Пусть себе на беду

Не вернется Иа,

Но под Винни дуду

Он не спляшет,

Как оранжевый сон,

Порыжеет трава,

Влез Иа в свой вагон

Уходящий.