Алексей Черных: ВИННИ-ПУХ И ЛЮБИ ДРУЗИ

И, чтоб витийщика унять,

Решили денюжку собрать,

Чтоб тот здесь воду не мутил,

А логопеда посетил.

Сам Пятачок как кум и брат,

А также сын, отец и сват

Возглавил Секретариат

Для Винни-Пуховых услад.

В отличье от Шакала свин

Был молчалив и невидим.

Он скромно в стороне стоял,

Копытцем землю ковырял.

Мол, он тут вовсе не причём,

Никак не связан с сим вытьём.

А то, что выдвинут он вдруг,

Так это Винни всё. Как друг.

Опустим мы пустой делёж,

Что на базарище похож.

Всем дали вкусные места,

Мандат для каждого поста.

«Жи-жи» то было неспроста,

Когда торги и суета.

Черту потом уже подвёл

Наш Винни-Пух. Он что-то плёл

О мёде, языке, горшках

И не ворующих руках.

Так что никто не смог понять,

Что им медведь хотел сказать.

Когда опилки в голове,

Ум с ними - ни в каком родстве.

Вот так в лесу Тарам-Парам

Надолго восцарил бедлам.

И зверь, наивно простодушный,

Обманут был в мечтах тщедушных.

ПРИЛОЖЕНИЕ К ПЕРВОЙ ГЛАВЕ. ПРЕДВЫБОРНАЯ ПЕСЕНКА ОВЦЫ. ИСПОЛНЯЕТСЯ БАРХАТНО-СЛАЩАВО-ЗАДУШЕВНО

У вашего крыльца

Мой вздрогнет колокольчик,

У вашего крыльца

Настойчиво стою.

Я подарю вам всё,

А может, даже больше,

Чем горлопан Осёл,

И вам о том пою.

Что может он вам дать,

Тупой и длинноухий?

Что может вам сказать

Из отдаленных мест?

Он срок не раз мотал

(И это ведь не слухи).

Ему - лесоповал,

А вам - мой Благовест.

Смотрите на меня -

Бела я и пушиста.

Подумайте, друзья,

О чем сейчас пою.

Я к вам со всей душой

С сердечком ало-чистым,

А негодяев рой,

Поверьте мне, сгною.

Я заплету косу,

Как бублик меж рогами,

Я счастье принесу

И вам надежду дам.

Поверьте же Овце,

И станем мы друзьями

Со счастьем на лице

И весь Тарам-Парам.

ГЛАВА ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ ОСЛИК ИА, ПОДЧЕРКИВАЯ ТО, ЧТО ОН ОСЁЛ, ВЕДЕТ СЕБЯ АБСОЛЮТНО ПО-ОСЛИНОМУ

Старый серый ослик Иа-Иа стоял один-одинёшенек в заросшем чертополохом уголке Леса, широко расставив передние ноги и свесив голову набок, и думал о Серьёзных Вещах.

Пока Осёл с утра телился,

Проснулся, встал, опохмелился,

В нём появилася мысля,

Та, что приходит опосля:

Он понял, хоть и был простак,

Что всё же что-то здесь НЕ ТАК.

Так до жирафовых высот

Доходит поздно анекдот.

И у Ослов - не обессудь! -

Чрезмерно долог мыслей путь.

Иа во весь ослиный рост

Встал на дыбы: «А где мой пост?!

Кто я? Где я? К чему? Зачем?"

Но космос был и глух и нем.

Что об утекшем причитать?

Осёл он, что с Осла-то взять!

Иа весь день и ночь трубил,

Копытом исступлённо бил.

И лишь к утру его слова

Замедлили свой бег. Иа,

Застывши тупо у пруда,

Смотрел, что отразит вода.

Смотрел уже без всяких слов,

Смотрел с различных берегов.

И жалким зрелищем таким,

Столь душераздирающим,

Иа был наповал сражён,

Как древний мамонт истреблён.

Ведь из пучин прудовых вод

Глядел поблекший небосвод,

Имея в качестве зрачка

Воздушный шарик Пятачка…

Иль, может, солнца душный шар?

Мираж и марево - кошмар!

Иа с видением таким

Стал удручённо никаким.

Своим дрожаньям в унисон

Завёл тихонько песню он.

Её простой, нехитрый текст

Звучал как жалкий манифест

Растерянности и обид

На жизнь, которою он бит.

Текст песни ниже приведён.

Потом опять Иа, как слон,

Ревел, ругался и орал,

Зверям несчастным досаждал,

Отчаянно маша хвостом,

Как флагом в небе голубом.

Окрест проснувшийся зверёк

Тот рёв и рык понять не мог.

А что там было понимать,

Над чем-то думать, размышлять

Да сопли разводить и плач?

Коль допустил подобный срач

И хочешь что-то изменить,

Здесь нечего копытом бить.

Беги туда, где ущемлён,

Топчи полезших на рожон.

Вы не подумайте чего,

Что мы на зло зовем его:

Топчи, но - в смысле переносном.

Пока ж свой ор трубоголосый

Иа решил призавершить,

Мозги попробовал включить.

Но только не сумел пока -

Заклинил тумблерок слегка.

Потом усилие, толчок…

И появился мысли ток.

Увидел он себя в бору,

Подумал: «А чего ору?

С визжаньем надо завязать,

Чтоб кем-то мне когда-то стать,