Александр Иванов - Плоды вдохновения

Чашу знаний осушил ты не до дна,
Два пи эр – не площадь круга, а длина,

И не круга, а окружности притом;
Учат в классе это, кажется, в шестом.

Ну поэты! Удивительный народ!
И наука их, как видно, не берет.

Их в банальности никак не упрекнешь,
Никаким ключом их тайн не отомкнешь.

Все б резвиться им, голубчикам, дерзать.
Образованность все хочут показать…

Не смейтесь! Не впадайте в этот грех.
Не кролик я, не мышь, не кот ангорский.
Я убедился в том, что я – орех.
Не грецкий, не кокосовый – Сикорский!

Приятно говорить с самим собой,
Впитать себя в себя подобно губке.
Вселенная открыта пред тобой,
Когда пофилософствуешь в скорлупке,

Когда порассуждаешь о мирах
Без видимых физических усилий…
Но временами наползает страх –
Боюсь, как бы меня не раскусили.

Да, я береза. Ласковая сень
Моя –
приют заманчивый до всхлипа.
Мне безразлично, что какой-то пень
Сказал, что не береза я, а липа.

И нипочем ни стужа мне, ни зной,
Я все расту; пускай погода злится.
Я наливаюсь каждою весной,
Чтоб в «Августе»[ 2 2 «Август» – книга стихов И. Снеговой. ] талантливо излиться.

Пусть критик
на плетень наводит тень,
Пусть шевелит зловредными губами.
Мы, женщины-березы,
каждый день
Общаемся с мужчинами-дубами.

Как-то в полночь за деревней
я сидел на лавке древней,
И, чего-то вспоминая,
кой о чем подумал я.

Вдруг летит из мрака птица,
на плечо ко мне садится,
И скажу я вам, ребята,
обмерла душа моя.

Я сказал ей: «Птичка божья,
ты на всех чертей похожа,
На испуг берешь поэта,
чтоб тебя, нечистый дух!

Отвечай-ка мне без спора,
буду ль я прославлен скоро,
И когда по всей России
обо мне промчится слух?»

Погрустнела ворон-птица,
головою вниз клонится,
Жутко стало отчего-то;
темнота вокруг и тишь…

Наконец, расправив перья,
скрипнув клювом, точно дверью, –
Nevermore! – прокаркал ворон,
что по-русски значит «шиш».

Читатель мой! Ты взят в полон,
ты на дуэль талантов вызван.
Ты думаешь, что это – он,
грузинский лирик М. Квливидзе!

Но здесь и не было его.
Кавказский дух его не бродит
меж этих строк. И оттого
здесь чудеса. Здесь переводят!

О, размышляй, идя домой,
кто все так дивно усложняет!
Кого тебе, читатель мой,
все это – о! – напоминает?

Здесь горестно рука моя
прошлась по подлиннику смело…
Сие писал не он, а я,
о Ахмадулина, о Белла!

Мы занимались переводами,
переводя друзей своих.
И появились в периодике
стихи –
не наши и не их.

А мы поэзию армянскую
переводили – кто бы знал! –
и люди плакали, как маленькие,
влюбленные в оригинал.

А мы, натруженные, разные
и где-то праздные вразрез,
вгоняли в строфы рифмы радостные,
как будто только с Братской ГЭС!